Верность Отчизне. Ищущий боя. Иван Никитович Кожедуб

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кобылой Машкой, и по сторонам поглядываю. Все меня в Шостке удивляет: дома в два-три этажа, яркие вывески. А особенно высокое здание на площади: вот ведь какие большие хаты бывают! А людей сколько! Торговцы кричат – зазывают товар посмотреть. Хочется походить между рядами, да родители строго-настрого наказали не баловать, сидеть на возу смирно.

      В толпе появляется мать с кульками в руках, следом за ней – отец. Он несет мешок, в нем визжит и бьется поросенок.

      – Тату, он такой маленький! Выпустить бы его, а то задохнется.

      – Да ты что выдумал – выпустить! На возу он сейчас утихнет.

      Спорить с отцом нельзя, но, будь моя воля, я бы уж непременно поросенка выпустил. Мать протянула мне длинные леденцы, обернутые разноцветной бумагой, и небольшой сверток.

      – Полно, сынок! Видишь, поросенок и утих. Вот тебе подарочек.

      – А что в кульке, мамо?

      – Ситец. Будешь слушаться, сынок, дядя Сергей Андрусенко сорочку тоби сошьет.

      Я рад: наконец-то сниму обноски, а то вечно приходится донашивать одежду старших братьев. Ситец – красный в белую полоску – мне очень понравился. Будет у меня рубашка из мягкой фабричной ткани, а не из грубого самодельного холста. Мать сама ткет холст, и я уже ей помогаю: на моей обязанности замачивать холст, растягивать, сушить на солнце для отбелки.

      – Ну как, сынок, рад? – спрашивает отец, посмеиваясь.

      – Рад, тату! Дякую, дякую!

      С нетерпением я ждал, когда же будет готова праздничная рубашка. Дня через два дядя Сергей принес ее, развернул, и все ахнули: к красной в полоску рубахе пришиты рукава в серую и белую клетку.

      – Не хватило денег, мало ситцу купила, Ваня. Пришлось из другого пришивать рукава, – сокрушенно сказала мать.

      Качая головой, она надела на меня рубаху с клетчатыми рукавами. И все рассмеялись: и мать, и сестренка Мотя, и сам портной – дядя Сергей. А я был очень доволен. Такой красивой рубахи еще ни у кого не видел.

      В воскресное утро я с важностью вышел на улицу в новой рубашке. И вдруг услышал:

      – Ну и вырядился Лобан, смотрите!

      Как водится у ребят, было и у меня прозвище – Лобан.

      – Рукава-то, рукава! Прямо чучело!

      Я опрометью бросился домой. Скинул обновку и, всхлипывая от обиды, твердил:

      – Ни за что надевать не буду, не буду.

      Но отец велел носить рубаху. Я стеснялся, неохотно шел в ней на улицу. Впрочем, ребята скоро перестали обращать на нее внимание. Так и пришлось мне все лето носить красную рубаху с клетчатыми серыми рукавами.

      ОТЕЦ

      Воспитывал нас отец строго, по старинке, но грубого, бранного слова я от него не слыхал никогда. В наказание он частенько ставил в куток коленями на гречиху. Терпеть он не мог, когда мы за столом шалили. Бывало, неожиданно ударит тебя ложкой по лбу и сердито скажет:

      – Вон из-за стола! Сидеть не умеешь! Я что сказал, неслух! Без ужина останешься.

      И приходилось из-за СКАЧАТЬ