Ежевичная водка для разбитого сердца. Рафаэль Жермен

Чтение книги онлайн.

      – Ничего подобного, – отвечали Катрин и Никола – безо всякого убеждения.

      А потом, однажды вечером, когда Ной делал рядом со мной уроки, – мальчик привык к валявшейся в гостиной тряпичной куче, – он, послушав мои стоны о том, что я жалкая, вдруг сказал: «Да, по-моему, ты жалкая. Тебя правда очень жалко». И на его детском личике отразилась подлинная жалость, какую испытывают к нищим зимой или к больным старикам в больничных коридорах, – жалость безропотная, которая не презирает единственно из великодушия. Я медленно села.

      – Ты так думаешь? – спросила я Ноя.

      – Нет-нет, он так не думает! – крикнула Катрин из кухни. – Ты ведь так не думаешь, Ной!

      – Нет, я правда думаю, что тебя жалко, Жен.

      И он снова склонился над своими примерами.

      Я поднялась с дивана:

      – Надо что-то делать.

      Никола, который был в кухне с Катрин, вышел, вытирая стакан.

      – Ты издеваешься?

      – Как это «ты издеваешься»? Мне надо что-то делать, Ник!

      – Да знаю я, что тебе надо что-то делать, мы вот уже неделю твердим, что тебе надо что-то делать! И ты вдруг решилась только потому, что восьмилетнее дитя сказало, что ты в заднице?

      – Мне восемь с половиной, и я не говорил, что она в заднице, я сказал, что ее жалко.

      Никола и Катрин обиделись. Я их понимала, но не могла позволить себе это признать. Вечером, уложив Ноя спать, Никола сел рядом со мной на диван, который уже принял форму моего тела.

      – Так! И что теперь?

      – Что – «что»?

      – Ну, ты хочешь что-то делать?

      – Да, я хочу что-то делать… я… не столько, чтобы избавиться от несчастной любви, просто… – Я показала на диван, как будто мое «я» все еще валялось там в прострации. – Это не я. Я как будто становлюсь кем-то… я хочу сказать: я не такая… я не жалкая по жизни!

      – Да мы ведь уже неделю из кожи лезем, пытаясь тебе это втолковать!

      Я вымученно улыбнулась:

      – Я знаю. Извини… я… может быть, мне надо было через это пройти?

      Я не знала, как ему сказать, – я не знала, как сказать себе, – что мне было странным (и весьма извращенным) образом хорошо в эту неделю, проведенную на диване. В отличие от двух недель, последовавших за уходом Флориана, которые я прожила в состоянии мучительного ступора и гадкого одиночества, эти семь дней я была окружена теплом и заботой моих друзей. Они злились, я это знала и неосознанно прощупывала их пределы. Как капризный ребенок, я хотела проверить, до каких пор они будут меня любить. Очевидно, граница была очень далеко.

      В уютном коконе, который соткала вокруг меня их дружба, я смогла наконец предаться всему, что было в моем горе иррационального. Как под пологом – под защитой их успокаивающего присутствия я смогла спуститься ниже некуда, исследовать СКАЧАТЬ