Ежевичная водка для разбитого сердца. Рафаэль Жермен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Она слушала ad nauseam[3] грустные песни, дававшие мне возможность упиваться своим горем до тошноты. Ее терпение лопнуло в конце концов и наложило запрет на Уитни Хьюстон («Нет. Только не Bodyguard. Есть, черт возьми, предел, Женевьева»), но в остальном она проявила солидарность на грани героизма, стоически вынося Селин, Жан-Жака Гольдмана и – боже мой! – Джеймса Бланта.

      На долю Никола, ее кузена – соседа – лучшего друга, выпала грязная работа – конфисковать мои диски Дэмьена Райса и стереть все его песни из моего компьютера и айпэда. Я кричала ему на редкость несправедливые глупости – он-де ничего не понимает в моем горе, – хотя он сам пережил разрушительную несчастную любовь несколько лет тому назад. Никола я любила, как брата, и это только усиливало мою злобную радость: я могла, делая ему больно, одновременно делать больнее себе. Женщина в несчастной любви полна сил, когда приходит время саморазрушения.

      «Хочешь пойти прогуляться? Идем, разомнемся», – сказал мне Никола несколько дней назад так мягко и так властно, что я растеклась лужицей. Катрин тогда вернулась в их квартиру и сидела с Ноем, сыном Никола, который жил с ними постоянно, после того как свалила его мать, – откуда и разрушительная несчастная любовь с последствиями, бесспорно, куда более тяжкими, чем моя, затронувшая в конечном счете только меня и двух котов, которым все равно так и не удалось приручить Флориана.

      Он надел на меня старый пуховик и сапоги, нахлобучил на голову вязаную шапочку с помпоном и вытащил в разбушевавшуюся зиму. На пару минут я ощутила щеками и оценила бодрящий укус ветра. Снег валил густыми хлопьями, снежинки кололи нам лица и оседали в волосах. Парк возле моего дома был пуст, только какая-то особо добросовестная девушка бегала трусцой по девственному снегу. Тут я, вспомнив, что здесь бегал и Флориан, рухнула в сугроб и осталась бы в нем до весны, если бы Никола не схватил меня в охапку и не перенес на тротуар. Но за скользкий пуховик не очень-то уцепишься, и он уронил меня в другой сугроб, что ужасно его развеселило, а я, увы, не могла разделить его веселья. «Когда-нибудь ты над этим посмеешься», – пообещал он мне, и я знала, что он прав, но все-таки немножко на него злилась.

      Он же взял на себя труд позвонить моему работодателю, издателю, публиковавшему «автобиографии» звезд, которые не умели писать, и я становилась для них пером, чтобы изложить на бумаге их, по правде говоря, не особо интересные истории. Любовные горести, профессиональные неудачи, злоупотребление алкоголем и/или наркотиками, головокружительный взлет, открытие духовного мира – жизненный путь их всех был, казалось, скопирован с одного и того же телефильма. Все они были чистосердечны, безумно тщеславны и, в большинстве своем, убеждены, что их опыт уникален и послужит чертовски полезным уроком будущим читателям.

      «Она не может писать», – объяснил Никола издателю, выпускавшему «мои» книги. Я как раз писала биографию победительницы реалити-шоу, которая в свои двадцать восемь лет жаждала поделиться с миром своим опытом, и мой привычный цинизм, уже слегка ядовитый от множества подобных СКАЧАТЬ