Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей. Федор Раззаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Это по моей части, – ответил Жданов и первым поднялся с кресла, приглашая гостя на кухню.

      Спустя десять минут они уже сидели за кухонным столом, который хозяин квартиры сервировал пусть скромно, но со вкусом: нарезал в тарелки «Докторскую» колбасу, хлеб, достал два плавленых сырка «Дружба» и выставил, уже почти опустошенную до половины, банку болгарских малосольных огурцов. Опрокинув в себя по стопке, собеседники продолжили разговор, сразу перейдя на «ты».

      – Александров в ЦСКА часто удаляется на скамейку штрафников. А в юности он был таким же? – включая диктофон, спросил Красовский.

      – Не поверишь, но самым злостным нарушителем в нашей команде был тогда не он, а я, – дожевывая огурец, ответил Жданов. – Меня однажды на десять минут посадили за грубость. А в другом матче и вовсе выгнали с поля – я судья матом послал. Так что Борис супротив меня тогда был мальчиком-одуванчиком.

      Видя, что его собеседник все еще не настроен вспоминать негатив из жизни Александрова, журналист налил ему в стопку новую порцию водки. При этом себе он плеснул жидкости буквально на донышко. Они снова выпили и Красовский задал новый вопрос:

      – А с тренером у вашего мальчика-одуванчика конфликты случались?

      – Юрий Павлович мужик правильный, поэтому с ним конфликтовать ни у кого язык не поднимался. Его все ребята уважали.

      – Что-то больно розовым получается у тебя Александров – настоящий херувим, – теряя терпение, выпалил Красовский. – Он что, даже не дрался ни с кем?

      – Почему не дрался? Он же до хоккея в боксерскую секцию ходил, поэтому приложить мог любого.

      – Так расскажи! – попросил Красовский, хотя его собственная челюсть до сих пор помнила кулак Александрова.

      – И расскажу, – опрокидывая в себя очередную стопку водки, ответил Жданов. – Мы в кино как-то с ним пошли, а там местная шпана на нас налетела: дескать, давай мелочь. И все пацаны рослые, старше нас. Так Борька одному как засветит в лобешник, что тот ножками так, брык – и завалился. Другому хрясь – и тот в нокауте. Остальные сами разбежались.

      – Значит, он драться-то любил?

      – Почему сразу любил? Ситуация так сложилась, вот и пришлось кулаками помахать. А просто так он их почти не распускал.

      – Почти? Значит, были какие-то случаи? – и Красовский снова подлил в опустевшую стопку собеседника новую порцию водки.

      – Слушай, ну на фиг тебе про эти драки слушать? Давай я тебе расскажу, как мы голубей гоняли, как за девчонками ухаживали.

      К этому моменту почти вся бутылка была уже осушена, а нужной информацией Красовский так и не обзавелся. Поэтому он решил идти напролом. Вылив остатки водки в стопку собеседника, журналист сказал:

      – Послушай, Коль, может, ты боишься? Так ты не бойся – если хочешь, я твою фамилию в своей статье даже упоминать не буду. У нас же с тобой конфиденциальный, дружеский разговор. Или тебе одной бутылки мало? Ты скажи, я готов понести более серьезные СКАЧАТЬ