Постапокалипсис. Роман. Василий Гавриленко

Чтение книги онлайн.

      – Десять тысяч…

      – Хорошо, я подумаю.

      – Десять тысяч долларов.

      В дверь забарабанили и старушечий голос прогнусавил:

      – Эй, долго там?

      Андрею захотелось спрятаться в ржавом унитазе.

      – Не суетись, – прошипела Анюта и крикнула, – Бабка, не лезь, у меня диарея!

      – Чего?

      – Иди ты.

      Старуха, видимо напуганная непонятным словом, ушла. Стукнули раздвижные двери.

      Любовники вывалились в тамбур. Смолящий сигарету работяга ухмыльнулся, но промолчал.

      В вагон Анюта и Андрей решили не соваться: до Обнинска оставались считанные минуты.

      5. Калуга

      Угли подернулись пеплом и лениво мерцали в темноте. Я знал наверняка, что там, за темнотой, опустив голову на рюкзак, спит Марина, но отчего-то казалось: я один в центре огромного мира, скрытого черной пеленой. Спать больше не мог: невыносимо видеть Андрея, Анюту, их возню в сортире… Какое отношение все это имеет ко мне?

      Вдруг что-то, выпившее свет углей, понеслось к моему лицу из темноты.

      Я едва успел отстраниться и перехватить руку с заточкой.

      Вскрикнула Марина.

      Преодолев слабое сопротивление напавшего, повалил на пол и, свободной рукой выхватив из ножен заточку, вонзил во что-то мягкое.

      – Марина, как ты?

      – Все н-нормально.

      – Нужен свет.

      Чиркнула зажигалка, вспыхнул хворост.

      Игрок лежал навзничь. Из раны на груди текла темная кровь. Теперь он и вправду был мертв. Мертв, как бревно. Рядом валялась заточка, которую этот хмырь, должно быть, прятал в сапоге.

      – Ну что, похороним его? Может, еще всплакнем по нему?

      Марина выглядела растерянной. Еще бы – любитель поэзии бывших вдруг пытается убить своих спасителей…

      – Это не он, это Джунгли, – сказала она слабым голосом. – Не всем хватает силы…

      Наверное, мое лицо приобрело весьма неприятное выражение, потому что Марине явно стало не по себе.

      – Андрей, если тебе трудно…

      Что-то екнуло у меня в груди, словно рычажок переключился. Что со мной сделала эта рыжая?

      – Ладно, закопаю эту падаль, – сказал я.– Если ты так этого хочешь.