Солдаты Апшеронского полка: Матис. Перс. Математик. Анархисты (сборник). Александр Иличевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ идеальная стерильность, которую поддерживал здесь отец Даниил. Стол, где раскатывалось тесто, был прикрыт тряпицей. Печь вычищена. Ни пылинки.

      CXIV

      Надя и Вадя изредка появлялись в округе. Надя реже, Вадя чаще.

      Королев заходил к ним. Они жили в лечебнице, доктор пустил их в палату, выделил койки, определил на кормежку.

      Вадя зимой начал рисовать портрет Высоцкого, с фотографии. Где-то достал кусок оргалита, наклеил бумагу, раздобыл карандаш. Рисовал тщательно, с любовью. Вышло похоже, но слишком строгое лицо было у Семеныча. Наде не понравилось. Да и ему самому было неловко смотреть на кумира, уничтожающе вглядывающегося с подоконника.

      А еще Вадя по просьбе доктора нарисовал на стене столовой картину – раскидистую, в полстены, сколько краски хватило: лужок изумрудный, излучина реки, пастушок с дудкой и сумой переметной лежит под деревцем, коровки вокруг разбредаются.

      – Красота, – объяснил Королеву довольный доктор. – Зеленый цвет успокаивает.

      Однажды ночью, возвращаясь от друзей, Королев остановился перед смотровой вышкой. Он долго стоял, вглядываясь в простую геометрию теней, в пушистый фонарь, резавший глаз сквозь путанку колючей проволоки… Королев вдруг кинулся, сходил к себе в котельную, вернулся с канистрой и долго тряс ее вдоль забора, поднимался на вышку – тряс там, спускался. Падал в снег – и, стоя на коленях, чиркал спичками, извел полкоробка, но вдруг потек, пополз ручеек огня по забору, выше, занялся, заколыхался полотном, восстал столбом по вышке.

      Декорация горела меньше часа. Больных Виктор Иванович успокаивал трое суток. После пришел и сдержанно объяснил Королеву, что ему и самому не нравились эти вышки, стена, но он был вынужден оставить эту постройку как отопительный НЗ. И что теперь он потратился на медикаменты для решения массового криза…

      CXV

      Очнувшись в конце марта, Королев обрадовался начавшемуся преображению природы. Только в детстве он испытывал что-то подобное. Пробуждение его началось с того, что в начале половодья он гулял вдоль реки и забрел на залитую водой поляну. Был яркий солнечный день, крупными зернами искрился снег стаявших сугробов. Оглушительно орали птицы. На поляне редко росли березы, две выдавались к середине. Из-за того, что обе березы были искривлены в поднимающемся их рослостью воздухе, словно бы в нем переломлены, в то время как другие деревья были переломлены естественным образом – границей воды и атмосферы, благодаря этому как раз и образовалось «смущение зрения», то есть кажимость того, что вода, прозрачность подымаются не только в воздух плоскости картины, но и в чувственный объем над полотном сетчатки, в объем сознания, словно бы исподволь наполненный зрением.

      Когда он вернулся, картина эта целый день наполняла водой и бледным воздухом весь объем комнаты.

      Озаренный, в тот день он сидел на лежанке и свободно думал о проблеме осиянности – незримой очеловеченности пейзажа. О том, СКАЧАТЬ