Ловец человеков (сборник). Евгений Иванович Замятин

Чтение книги онлайн.

      Побежал, засеменил. Брюхо побежало впереди – выходило, будто катил его генерал перед собой на тачке. Высоко подтянутые брючки трепались над сапогами.

      Что-то такое учуяла нюхом своим Агния и, сказав: «Я сейчас», – упорхнула от генеральши в свою комнатку.

      Комнатушка – клетушка маленькая, но за то веселые, с малиновыми букетами, обои, и пахнет каким-то розовым шипучим мылом. А все стены уклеены вырезанными из «Нивы», из «Родины» портретами: все мужские портреты аккуратно Агния вырезывала и тащила к себе – и генералов, и архиереев, и знаменитых ученых.

      Но не в букетах, и не в портретах даже суть. А в том, что под большим портретом императора Александра III укрыла Агния долгим трудом и искусством проделанную щель в генералов кабинет. И теперь прильнула ухом к щели и, как манну небесную, ловила все, что в кабинете творилось.

      13. Кладь тяжелая

      Шмит веселый-развеселый вернулся из города: уж давно его Андрей Иваныч таким не видал. Шли втроем с пристани; Шмит звал обедать. Стал было некаться Андрей Иваныч, да Шмит и слышать не хотел.

      – Эх, по заливу шуга идет, – говорил Шмит. – Льдинки скрипят около баркаса, машина изо всех сил стучит… Эх, хорошо, борьба!

      Шел он высокий, тяжелый для земли, пил залпом морозный воздух.

      – Борьба, – вслух подумал Андрей Иваныч, – борьба утомляет. К чему?

      – Отдых утомляет еще больше, – усмехнулся Шмит.

      «Да, он устанет нескоро, – глядел Андрей Иваныч на Шмита, – он бы не задумался, что спят, что нет револьвера… И ничего бы этого не было. А может, и так не было?»

      В первый раз за сегодня насмелился Андрей Иваныч – и взглянул на Марусю. Ничего… Но только эта недвижность лица и заплетенные крепко пальцы…

      «Она была там, это… было», – захолонул весь Андрей Иваныч.

      – Ну, что ж ты, Маруська, делала, что во сне видела? – Шмит нагнулся к Марусе. Жесткий его, кованый подбородок исчез, весь Шмит стал мягкий.

      Бывает вот, над кладью грузчики иной раз тужатся-тужатся, а все ни с места. Уж и «Дубинушку» спели, и куплет ахтительный какой-нибудь загнули про подрядчика; ну, еще раз! – напружились: и ни с места, как заколдовано.

      Так вот и Маруся сейчас тужилась улыбнуться: всю свою силу в одно место собрала – к губам – и не может, вот – не может, ни с места, и все лицо дрожит.

      Видел это – смотрел, не дыша, Андрей Иваныч: «Господи, если только оглянется сейчас на нее Шмит, если только оглянется…»

      Секунда, одна только секундочка бесконечная – и совладала Маруся, улыбнулась. И только голос дрожал у нее чуть приметно:

      – Господи, до чего ж иной раз вещи никчемушние снятся, смешно! Мне вот, всю ночь снилось, что надо разделить семьдесят восемь на четыре части. И вот уж будто разделила, поймала, а как написать, так и опять число забыла, и нету. И опять семьдесят восемь на четыре части – не умею, теряю, а знаю – надо. Так страшно это, так мучительно…

      «Мучительно» – это была форточка туда, в правду. И даже радостно было Марусе сказать СКАЧАТЬ