Сказки для Евы. Игорь Фарбаржевич

Чтение книги онлайн.

      В углу комнаты стоял кожаный диван, с зеркалами на спинке и валиками с двух сторон. Гости присели, гостиная наполнилась запахами женских и мужских духов. Сара Соломоновна любила «Красную Москву» – бывший «Букет Императрицы», который придумал французский парфюмер Брокар. Иде Григорьевне, напротив, нравился недавно появившийся и недорогой «Ландыш серебристый», хоть он и считался ширпотребом. Но она была уверена, что «Ландыш…» снимает мигрень. От мужчин одинаково пахло «Шипром», которым, как считалось, любил душиться товарищ Сталин – на другие одеколоны у него, якобы, была аллергия.

      – Ну, и где наша виновница торжества?! – поинтересовался Михаил Менделевич.

      – Наверное, уже спит… – преувеличенно громким шёпотом пошутил Лазарь Наумович, помня о прошлогоднем визите.

      – Зато я уже оделся! – раздался в дверях голос Лёвки.

      Две старые тётки бросились его тут же целовать.

      – Привет, фэйгэлэ! – воскликнула тётя Ида.

      – Какой он тебе фэйгэлэ! – нарочито возмутилась тётя Сара, и с восторгом сказала: – Это же настоящий парень, а гройссер йингл! – что значило: «большой мальчик». – Миша, достань подарок.

      – А ты достань наш! – приказала Лазарю Наумовичу тётя Ида.

      Мужья вытащили из полотняных сумок подарки Лёвке – альбом для рисования, акварельные краски, две кисточки, коробку пластилина и калейдоскоп.

      – Спасибо… Ещё раз спасибо… – вежливо поблагодарил гостей Лёвка, чем вызвал у всех новый прилив восторга и умиления. Лёвка любил подражать взрослым – во-первых, чтобы чувствовать себя старше, во-вторых, знал, что за это его непременно похвалят.

      – Постой! – сказала ему тётя Ида. – Дай я вытру тебе лоб! – Лёвка не успел вырваться, как она уже больно тёрла ему лицо уголком обслюнявленного носового платка. Лёвка скривился – он терпеть этого не мог. Но тётя Ида держала его «мёртвой хваткой», и только тогда, когда стёрла всю помаду, отпустила на волю. Лёвка тут же убежал в детскую, унося не только подарки, но и свою свободу.

      Он протёр «для профилактики» свой лоб уголком шторы и разложил подарки на подоконнике. Начал с калейдоскопа. Однако рассматривать меняющиеся узоры быстро наскучило, и Лёвка стал привычно мечтать о том, что когда вырастет, то будет служить на границе и защищать Родину от японцев. И даже увидел, как всё это будет.