Крысиный Король. Жили-были мы. Елена Борисовна Четвертушкина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ графиня, я уверен, что Зоринка страшно рада вас видеть…».

      Зоринка страшно рада видеть графиню, а графиня страшно рада видеть Зоринку. У графини роскошная прическа, и всё равно она производит впечатление анаконды. У Зоринки… у Зоринки – ничего, только вспыхивающие на хозяина глаза. Графиню это не смущает? – о нет, нисколько, потому что всё, оказывается, предусмотрено: «Графиня, вы должны мне помочь. Посмотрите – этот ребенок за год возмутительно похорошел. Нас с её отцом это положительно беспокоит… Мы намерены выдать её замуж, и есть прекрасный, замечательный человек, а она – ну вот, я так и знал, вы видите, видите! – не хочет…»

      Спокойной ночи, маленькая синичка, нам с дорогой графиней ещё надо кое-что обсудить. Отличная синичка, выдающийся экземпляр – куда скажешь, туда и пойдет…

      Только здесь ты, мудрец, ошибся. Я молода и глупа, и, видимо, склонна к убогим сантиментам, но тут пусть уж Бог нас рассудит. Уходят города и годы, и события тоже уходят; время засыпает их пеплом новых событий, и остается лишь память – чья-то бессонная страдалица.

      …Да, в моей печальной истории, скорее всего, не хватает не слов, а точек, запятых и двоеточий. Но я ничего не стану переписывать, и жалеть ни о чем не стану, хотя очень может быть, что годы спустя прочту всё это и ужаснусь: Господи, спаси и помилуй, чтобы вот такой дурой… Но я мечтаю стать писателем, и никем другим. И, видимо, не совсем беспочвенно, потому что все, что происходит со мной, пусть глупое и опрометчивое, для меня всегда, обязательно и непреложно – повод для безжалостных раздумий. Мне никогда не казалось унизительным показаться смешной, нелепой или неправой – ни на исповеди у духовника в случайной церкви, ни на исповеди коренной подружке в укромный поздний час; запись в рваном дневнике, материал случайной статьи в случайной, на пути встретившейся, газетке… Я не знаю, чем буду для Литературы. Я знаю, что Литература есть для меня: обреченность, судьба, память, призвание, Дорога. Альфа и омега, виноградники Господни, может быть, слишком самонадеянно взятые мною в аренду… Но тут уж ничего не изменить. Так неужели же всё это – только ради того, чтобы писать письма, которых никто не прочтет?!

      Да, на этой Дороге нет у меня ничего пока, кроме этих писем тебе. Но страшно хочется верить, что именно в момент прочтения пресловутых этих писем кем-то другим, каким-то гипотетическим доброжелательным читателем, всё вышеизложенное, как царевна-лягушка, ударится оземь, и обернётся настоящей своей, дураку недоступной, но всему свету понятной, пусть наивной, но честной и чуточку грустной стороной; и вся моя юная наивность и глупость покажется случайному читателю если и чепухой, то хоть искренней, и достойной обыкновенного, нормального человеческого сострадания, если оно ещё осталось в нашем мире.

      …Да, за время одиночества мы частенько не только ударяемся в комплексы, но и навыкаем приписывать себе некоторые несуществующие достоинства: у нас просто СКАЧАТЬ