Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство. Александр Козенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на другой стороне улицы от здания Гильдии юристов были построены в викторианскую эпоху. Уже с начала XIII века на самой границе лондонского Сити к югу от Стрэнда и Флит-Стрит появились гостиницы, называвшиеся Судебные Инны, где английские юристы могли изучать право, которое тогда не преподавалось в университетах, а также питаться, отдыхать и спать. Джон понимал, что каждый барристер[1] должен пройти обучение в одном из Иннов, чтобы получить право выступать в суде. Более того, существующая система протекционизма, так как у его семьи были соответствующие связи, обеспечивала ему возможность поступления в Линкольз-Инн. И так как в Судебных Иннах обучались да и преподавали исключительно выпускники Оксфорда и Кембриджа, занимаемый ими район с его старомодными, вымощенными камнем дорожками обладает утонченной атмосферой колледжей этих старинных университетов. И эта атмосфера не возмущала эстетическое чувство Джона.

      К этому времени он уже не жил вместе с родителями. Вместе со своим однокурсником Джорджем Монтегю Харрисом Джон Голсуорси снимал квартиру на Пэлейс стрит, Бакингейм Гейт, вблизи королевской резиденции, а затем они переехали в квартиру в Санкт Маргарет Мансионз на Виктория стрит, ближе к Вестминстеру. У Голсуорси с Харрисом еще со студенческих лет был общий интерес – любительская игра в частных домашних театрах, который их сильно сблизил. О них говорили, что они оба были «супер» в «Насмешницах» (университетское драматическое общество). Джон соглашался участвовать вместе с Джорджем в многочисленных спектаклях, ставившихся в Торки, где тогда жил его друг, и в разных загородных домах, будучи наиболее хорошим в спокойных серьезных пьесах о повседневной жизни. Он никогда, как тогда казалось, не собирался писать пьесы сам.

      «Одна особенность, которую он проявил, проживая со мной в Лондоне, – рассказывал Джордж Харрис, – отличавшая Джона от членов нашего сообщества, состояла в том, что он любил поздно вечером бродить в бедных районах города, прислушиваться к разговорам их жителей, иногда посещать ночлежки. Должно быть, он уже тогда собирал житейские впечатления, но и намеком не обнаруживал намерения как-то его использовать.

      Он тогда не проявлял особого интереса к социальным вопросам как таковым или к политике. Действительно, это казалось мне весьма характерным для него, что, когда я в 1895 г. был кандидатом в парламент в лондонском избирательном округе как либерал, он, называя себя консерватором, не оказал мне помощи и проявил так мало интереса ко всему делу, что в ночь выборов, когда я вернулся в наши комнаты, я нашел его сидящим и читающим книгу, и он даже не спросил, каков был результат голосования.

      Любовь Джона к собакам проявлялась в те дни в том, что он держал очаровательного скайтерьера или шотландского терьера Сильвию в нашей квартире – очень несчастливом месте для ее жизни, бедняжки, наверху здания на Виктории стрит. Ее назвали Сильвией, я помню, как известную танцовщицу тех дней, чья фамилия была Грэй». СКАЧАТЬ