Название: Елизавета Петровна
Автор: Николай Иванович Павленко
Издательство: Проспект
Жанр: Биографии и Мемуары
isbn: 9785392243419
isbn:
От личности монарха или монархини, их интеллекта зависит и круг лиц, призванных быть их соратниками. Какими принципами руководствуется государь, комплектуя свою «команду»? Включает в нее карьеристов, угодников, льстецов, казнокрадов, готовых ради тщеславия и корысти пойти на любую подлость как в отношении к себе подобным, так и к государству, или лиц, способных проявлять инициативу, перечить воле государя, если твердо убеждены в своей правоте, честно блюсти законы или рассматривающих свою должность как средство утолить жадность… Словом, сколь высок интеллект монарха, поскольку каждый из них руководствуется советом, высказанным старцем Вассианом Ивану Грозному еще в XVI столетии: не держи советников умнее себя.
Еще сложнее определить обязанности государя, его взгляды на роль в жизни подданных. Глухие указания на этот счет обнаруживаются не в официальных документах, а в письмах Петра I, где он называет свое царствование службой, за которую по мере успехов он получал чины и жалованье. Что касается целей, преследуемых службой, то они тоже не определены законодательным актом, а выражены в ответной речи царя на заседании Сената по случаю заключений Ништадтского мира и присвоения ему титула «Великого императора Всероссийского, Отца Отечества». Петр сказал, что, «надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле», то есть необходимо сохранять способность защищать суверенитет страны. Вторая цель службы, которую он намеревался осуществить, состояла в том, чтобы «трудиться о пользе и прибытке общем, который Бог нам пред очи кладет как внутрь, так и вне, от чего облехчен будет народ».
Понятие «польза и прибыток общий» в законодательных актах петровского времени заменено словами «общее благо». Если, однако, первая задача государя была определена достаточно четко и состояла в том, что всегда надлежит держать порох сухим, то вторая цель сформулирована так, что представляет собой ребус, который царь оставил разгадывать преемникам и историкам. В самом деле, в понятия «пользы и прибытка общего», «общего блага» можно вкладывать различное содержание, памятуя, что общим оно не могло быть, поскольку общество было разделено на сословия, интересы которых не всегда совпадали. Обращаем внимание на слово «трудиться», то есть обязанность монарха вносить личный вклад при достижении этой цели.
Царствование дочери Петра Великого Елизаветы Петровны — одно из звеньев той цепи, которая составляет время протяженностью в 37 лет — от кончины Петра I до воцарения Екатерины II. Этот отрезок времени в исторической литературе называют по-разному: дамским царствованием, годами безвременья, эпохой дворцовых переворотов или, как именовал его В. О. Ключевский, дамскими революциями.
О Елизавете Петровне сложилось впечатление, навеянное известным четверостишием А. К. Толстого, в котором основную нагрузку несут первые две строки: «Веселая царица была Елизавет». Не оспаривая ее ветрености, постоянной заботы о своей внешности, страсти к нарядам и удовольствиям, предоставляемым троном, попытаемся несколько усложнить этот стереотип, объяснив побудительные мотивы ее поступков и дополнив ее портрет штрихами, на которые историки, а иногда и современники обращали мало внимания.
На наш взгляд, два обстоятельства больше других влияли на поведение императрицы: привлекательная внешность, точнее, необыкновенная красота, и страх. Красота породила ряд связанных между собой следствий: избыточное внимание к персоне Елизаветы, начиная от родителей и заканчивая сильным полом, к которому она испытывала влечение из-за унаследованного от отца и матери темперамента, капризность нрава, склонность к распущенности, греховным поступкам, леность и необходимость замаливать грехи, фанатичную набожность и милосердие, причем как набожность, так и милосердие в некоторых случаях, как мы увидим, приводили к результатам, прямо противоположным ее ожиданиям.
Все 20 лет пребывания на троне императрица находилась в страхе — ее не покидала мысль, что она может подвергнуться такому же испытанию, которое довелось пережить Бирону и Брауншвейгскому семейству. В этом истоки ее подозрительности и чувства, противоположного милосердию, — жестокости к претендентам на трон и к лицам, осуждавшим ее поведение как императрицы. О том, что она СКАЧАТЬ