Название: Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах
Автор: Ольга Бухина
Издательство: ИД "КомпасГид"
Жанр: Справочная литература: прочее
Серия: Азбука понимания
isbn: 978-5-00083-159-5
isbn:
В русской дореволюционной литературе образ мальчика – сироты появляется все же не слишком часто, преобладают образы девочек, которых так много в овеянных сентиментальной грустью повестях Лидии Чарской. Чаще всего эти сиротки – воспитанницы казенных заведений, иногда они вынуждены жить в семьях богатых и недобрых родственников. Леночка в «Записках маленькой гимназистки» (1908) самоотверженно пытается завоевать любовь своей суровой родни. Малышка Катя в «Записках сиротки» (1907) попадает в цирк к недобрым людям. Ей, однако, удается избежать судьбы гуттаперчевого мальчика; Катю и ее сотоварища по несчастью Яшу берет к себе волшебный помощник – добрый дядюшка, а злой хозяин цирка не только наказан, но и прощен благородными детьми.
Целая плеяда девочек – сироток изображена в повести «Приютки» (1907). Дуня, Дорушка, Соня, Наташа – какое разнообразие темпераментов и характеров; кому – то, как Наташе, удается с помощью богатой дамы выбраться из серой приютской жизни, а остальных ждет нелегкая судьба молодых работниц или учительниц в таких же приютах. Трудно не вспомнить англичанку Джейн Эйр, но она – то не сдается, борется за свое счастье и в конце концов выходит замуж за любимого. Другая напрашивающаяся параллель – американка Поллианна, но, несмотря на немалое сходство, в сиротках Чарской, в отличие от американской девочки, совершенно нет предприимчивости, только тихая покорность судьбе и добровольное принятие страдания. Что прекрасно иллюстрирует разницу между отношением к жизни в обществе, опирающемся на ценности «протестантской этики», и в обществе, где принятие страдания как должного воспето таким мастером литературы, как Федор Михайлович Достоевский.
Нелегка жизнь этих сироток – их часто поджидает полная перемена судьбы. Нина, героиня книги «Княжна Джаваха» (1903), потеряла мать; теперь она к тому же вынуждена расстаться и с обожаемым отцом, и с обожаемой свободой. И она, и другие не только лишаются родителей, но и, как отмечает Марина Абашева, им часто приходится покидать «горячо, страстно, исступленно любимую родину». В учебном заведении, куда она попадает, героиня Чарской всегда «одна, “новенькая”, отличная от других, чужая», иначе выглядящая. Но и тут не обходится без помощницы: «в новом мире девочку всегда встречает мудрая наставница (чаще всего “maman”), директриса института, необыкновенной красоты и мудрости. Она гладит новенькую по голове, вводит в класс»[164]. Бен Хеллман отмечает: «Книги Чарской, в которых используются повторяющиеся формулы, – прекрасный пример массовой литературы. Это развлекательное чтение, способное унести от каждодневных проблем в страну грез. При этом их нравственные СКАЧАТЬ
164
Абашева М. П. Семиотика девичьей инициации // «Убить Чарскую…»: парадоксы советской литературы для детей (1920–1930–е гг.) / Ред. М. Р. Балина, В. Ю. Вьюгин. СПб.: Алетейя, 2013. С. 79–80.