Порочестер или Контрвиртуал. София Кульбицкая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ через призму любви к искусству. Политика в целом оставляет меня равнодушным. А Жириновский – единственный известный мне политик, не говорю уж – кандидат в президенты, который ежедневно делает произведение искусства из самой своей жизни. Этим-то он меня всегда и подкупал.

      Этим же, если вдуматься, подкупал меня и Порочестер. Я думаю, на самом деле привело его в ЛДПР именно это внутреннее сродство, недюжинность натуры, – а вовсе не стойкие политические убеждения, как он с пеной у рта уверял.

      «С пеной у рта» – не фигура речи, я действительно видел эту пену в окошечке скайпа. И ещё много чего в этом роде видел. Мой друг очень эмоционален. Мне было всё досаднее, что он дал так мало пищи для изучения на своей странице, – я был уверен, что он на досуге пишет что-то куда серьёзнее пародий и афоризмов, только никому не показывает. А если и не пишет, то рано или поздно обязательно начнёт. Куда-то же должна изливаться эта чувственная незащищённость и скрытая от посторонних глаз поэтичность натуры.

      Как потом оказалось, я ошибался, – он часто говорил мне, что никогда не понимал, зачем «сублимировать» свои жизненные силы куда-то, кроме самой жизни, – и в этом, как мне кажется, он абсолютно прав.

      И всё же на литературном сайте ему было самое место. К тому времени, как мы стали друзьями, я успел многократно раскаяться, что поначалу отказал ему в поэтическом таланте. Пресловутое «чувство слова» или «чувство языка», в отсутствии которого авторы «Златоперья» так любят обвинять друг друга, у Порочестера было врожденным – и било через край. Бывало так, что я, задумав очередной рассказец или эссе, часами бился в поисках нужного термина или выражения, – а Порочестер, стоило мне обратиться к нему за советом, подавал с лёту – и попадал в точку. Видимо, за эту удивительную точность формулировок модераторы и прощали ему то, чего не простили бы любому другому пользователю.

      Забавно складывались его отношения и с прилипчивым арго Рунета – «олбанским» или «подонкаффским» диалектом, этой страстью филологов и отчаянием учителей словесности. Конечно же, он владел им в совершенстве и при случае с удовольствием пользовался – как и любой наш брат-старпёр, не наевшийся в детстве протеста. Однако, если ему пытались поставить это на вид, он вдруг поворачивал на 180 градусов – и принимался изъясняться на таком правильном, чистом, богатом оттенками и, я бы сказал, старомодном русском языке (обнаруживая при этом богатейший словарный запас!), что ревнитель культуры тут же затыкался, понимая, что до такого речевого уровня ему вовек не допрыгнуть – немного не в той семье он родился, рос и воспитывался.

      Да хоть бы он и вообще ничего не писал и не говорил… Уже сам его никнейм, если вчитаться, представлял собой тончайший каламбур-автопортрет: порок и аристократизм, нечто свиное – и мягкий дым «честера»; теперь, зная его лично и очень хорошо, я могу оценить эту словесную игру в полной мере.

      Он, СКАЧАТЬ