Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века. Алина Шокарева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Душа моя», «мой ангел», «друг мой»[228], «птичка моя», «дитя мое»[229], «любезнейший друг мой», «милейший друг мой», «дружочек», «милый друг»[230], «бесценное сокровище мое»[231] (и по-русски, и по-французски), «сударыня», «матушка»[232]. А.С. Пушкин называл Натали и «женкой», и «своей царицей»[233]. Мария Павловна Апухтина писала мужу Дмитрию Анисимовичу: «милейший друг души моей» и подписывалась: «твой верный друг М.А.»[234]. Михаил Александрович Фонвизин к жене Наталье Дмитриевне (урожденной Апухтиной) в письмах обращался: «милейший сердечный друг мой, Наташа»[235]. К своей молодой жене А.С. Грибоедов писал: «душинька», «Ангел мой», «душка», «Ниночка», «Ангельчик мой», «бесценный друг мой», обращаясь на «ты»[236]. Имена друг друга супруги часто произносили и писали на французский манер.

* * *

      Впрочем, не всегда супруги доверяли друг другу. Это зависело от того, как долго они знали друг друга, насколько близки были их интересы. Как вспоминала М.Н. Волконская, до свадьбы она будущего мужа почти не знала. О существовании Тайного общества он ей не рассказывал, так как был намного ее старше и не видел в ней верного друга в этом деле[237].

      Жены декабристов последовали за мужьями в ссылку, что было воспринято общественностью как подвиг. Однако, как справедливо отмечает Ю.М. Лотман, следовать за мужем в ссылку было нравственной нормой и для русского простонародья, и для боярских семей. В пору увлечения романтикой общество по-новому оценило этот поступок: «поэзия Рылеева поставила подвиг женщины, следующей за мужем в ссылку, в один ряд с другими проявлениями гражданской добродетели»[238].

      Князь Федор Петрович Шаховской в 1826 году был вызван в Петербург для дачи показаний по делу декабристов. Его супруга, Наталья Дмитриевна, переживала за его судьбу и по окончании следствия постоянно ходатайствовала о смягчении его участи. Отцу же, чтобы не волновать его, князь пишет: «Зная чистоту совести и поступков моих, она осталась совершенно спокойною. Переписка наша поддерживает твердость Ея души»[239]. В марте 1829 года Шаховской был переведен в Суздальский Спасо-Ефимьевский монастырь, где скончался на руках верной жены.

* * *

      Многие супружеские пары того времени составляли одно целое: имели много сходного в характерах, нравственных установках, образе жизни. Этому способствовало одинаковое воспитание и единый круг общения.

      Например, П.А. Вяземский отмечает «скупые пары» (влиятельная «графиня Толстая и ее муж Варфоломей Васильевич»)[240]. Некоторые супруги добровольно отдалялись от большого света[241], а некоторые, как чета Закревских (Арсений Андреевич Закревский был в 1848 году назначен московским военным генерал-губернатором), сходились на том, что каждый живет своей жизнью, так как «расчетливый же муж молодой богатой жены, любивший гораздо более женины деньги, нежели ее самое и супружескую честь, не убивался ее развратом, которого она не заботилась и скрывать»СКАЧАТЬ