Первый в списке на похищение. Валерий Поволяев

Чтение книги онлайн.

      Баба Фруза очнулась, выбила содержимое своего крупнокалиберного носа в сторону, чтобы не зацепить соседку, вытерла лицо клетчатым платком.

      – Да как тебе сказать, моя милая! Ни шатко ни валко. Главное – до пензии дотянуть.

      Услышав это, Полина Евгеньевна щелкнула золотистым, дорого блеснувшим на солнце замком сумки, достала розоватую бумажку в пятьдесят тысяч рублей – новую, празднично хрустящую, сунула старухе в руку:

      – На, баба Фруза, купи себе чего-нибудь!

      – А чем я тебе, ласковая моя, долг отдавать буду?

      – Ничем, баба Фруза. Свои люди – сочтемся, – улыбнулась Полина Евгеньевна и пошла к машине.

      Баба Фруза перекрестила ее вслед:

      – Святая женщина! – потом глянула на кредитку сквозь свет – есть ли там потайные знаки, сопутствующие всяким большим деньгам, или нет, удовлетворенно качнула головой: – Подлинный кредитный билет! Вот святая женщина, поболее бы таких!

      Затем баба Фруза перекрестила и машину, и угрюмого шофера в теплой, несмотря на солнце и редкостную для этого времени жару, фетровой шляпе, и пыль, поднятую колесами на асфальте, когда «Волга», сыто пророкотав мотором, отчалила от дома, словно корабль от многоэтажной пристани. Старуха восхищенно сощурила заслезившиеся от прилива радости глаза:

      – Счастья и долгих лет тебе жизни, милая…

      Машина Полины Евгеньевны с грохотом одолела два узких коротких переулка, потом улочку, плотно заставленную иномарками, выскочила к заиленному грязному пруду, в котором когда-то водились лебеди, сейчас же от них остались лишь жалкие дырявые домики, невольно вызывающие ощущение утраты; по бережку же важно расхаживали несколько жирных, с блестящими перьями ворон…

      «Раньше Москва была лебединая, сейчас – воронья», – невольно отметила Полина Евгеньевна и, вздохнув, отвернулась от пруда, стала смотреть в другую сторону. Вскоре она вообще забыла о том, что видела: у нее было полно забот и без того, без Москвы, без заиленного пруда, без красивых птиц, покинувших город… И может быть, покинувших уже навсегда.