Про Клаву Иванову (сборник). Владимир Чивилихин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ увидел, что солдат бродит на задворках депо, разглядывает небо и железный хлам.

      – Да поговорить можно, только вот как тут Петька Жигалин? Ты же его знаешь…

      – Кто у нас Жигалина не знает?

      – Ладно, – согласился Глухарь. – Идем потолкуем.

      Они обогнули угол депо, будто случайно встретили солдата и пригласили пройти с ними на кладбище паровозов. Там зарастают бурьяном, ждут переплавки «овечки», «щуки» и даже одна «фита» – букву эту уже никто не помнит, а паровозы с таким обозначением еще есть.

      Присели в закутке на ржавую ось колесной пары, и Глухарь сказал:

      – Садись. Кури.

      – Спасибо, – отозвался тот. – Не хочется.

      – Говорят, стройбат ваш перебрасывают? – спросил Захар для начала разговора.

      – Да, – ответил солдат. – Но у меня уже срок службы кончается.

      – Вот об этом и речь! – сверкнул на него глазами Захар.

      – Погоди ты! – тронул его рукой Глухарь, однако сам все никак не мог приступить к делу. – Ты, служба, нас не бойся. Мы ничего.

      – А я не боюсь.

      – Только уж ты решай: или так, или так! – Глухарь сурово посмотрел на него. – А этого мы не позволим. Понял?

      – Не совсем, – сказал солдат.

      Тут Захар не выдержал; он горячий такой парень. Схватил солдата за грудки и притиснул затылком к бандажу колеса, чтобы тот понял. Солдат взял его руки, развел их, поднялся.

      – Хорошо. – Он пошел прочь, потом оглянулся: – Я подумаю.

      – Что он сказал? – спросил Глухарь.

      А в цехе что-то назревало. Как всюду, люди у нас разные, но я кой-кого просто не узнавал, потому что прорвалась у них наружу какая-то темная злоба.

      – Еще одного недоноска нам теперь нагуляет!

      – В ресторане пьянствовала с солдатами, все видали.

      – Да гнать надо из депо эту гулену! А ее еще на новый станок поставили…

      Я возражал, злился, стыдил, люди притихли, но видно было, что остаются они при своем. Не знаю, передавала ли Тамарка эти разговоры подруге, но все заметили – Клава Иванова чужая стала нам, совсем чужая. Не отвечала, когда с ней заговаривали, а иногда грубила даже. Помню, теми днями явилась она в цех со свежей ссадиной на щеке и распухшей бровью. Прошел слух, что вчера, уже в темноте, кто-то видел ее с солдатом недалеко от комсоставского общежития и они будто бы ссорились. Подослали к ней Парашу Ластушкину – сердечную, справедливую женщину, совесть нашего цеха; у меня-то к Ластушкиным особое уважение, это они мою мать и нас с сестренкой приняли в войну и поддерживали, пока мы не определились своим хозяйством.

      Прасковья Тихоновна подошла к станку Клавы и, по-матерински обняв ее, что-то ласково спросила. Клава последние дни была печальна, неулыбчива, а в то утро особенно. Я не слышал, что уж такое она ответила Тихоновне, да только отошла наша Параша от нее с выраженьем недоумения и боли на морщинистом добром лице. К обеду уже Глухарю стало известно, что будто бы Клаву Иванову вчера СКАЧАТЬ