Легитимация власти, узурпаторство и самозванство в государствах Евразии. Тюрко-монгольский мир XIII – начала ХХ в.. Р. Ю. Почекаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в них не происходило никакой политической борьбы. Различные Чингисиды, поддерживаемые разными влиятельными родоплеменными кланами, и в течение первых трех четвертей XIII в. старались захватить власть в том или ином улусе. Однако, во-первых, они не претендовали на ханский титул, во-вторых, в конечном счете решение о правителе каждого улуса (по крайней мере формально) оставалось за верховным правителем империи.[23] Соответственно, боровшиеся за власть улусные владетели юридически не считались узурпаторами и не имели необходимости задействовать широкий арсенал правовых средств для обоснования своей власти. В изменившейся же ситуации ставки в политической игре существенно возросли: на кону стоял уже ханский трон, и претендентам было необходимо доказывать свои права на него. Однако те правовые средства, которые были актуальны для Монгольской империи – ссылки на волю Чингис-хана и на общеимперские правила наследования, оказывались неактуальными в новых условиях. Во-первых, они перестали вызывать доверие в силу постоянного злоупотребления ими; во-вторых, в новых государствах Чингисидов появилась необходимость адаптировать монгольскую политико-правовую систему к местным традициям государственности и права. Поэтому Чингисиды, считавшие, что власть в том или ином улусе принадлежит им, но не получившие ее законным образом (в результате избрания на курултае), стали изобретать новые правовые обоснования своих претензий.

      § 1. Претензии на власть на основании происхождения и статуса

      Происхождение и место в семейной иерархии «золотого рода» являлось одним из важных оснований, которыми пользовались претенденты на трон – как пытавшиеся избраться в ханы законным путем, на курултае, так и старавшиеся добиться трона в обход закона. Естественно, наиболее веским из таких оснований было старшинство в роду, поскольку в восточных обществах уважение к старшим до сих пор является действующей традицией. И нередко именно это основание в качестве главного фактора своей легитимации выдвигали члены ханского рода, которых при избрании на курултае «обошли» в пользу их младших родственников.

      По мнению некоторых исследователей, в тюрко-монгольских государствах существовала лествичная система наследования, т. е. власть после смерти правителя должна была перейти к старшему из оставшихся в живых родственников – обычно следующих по старшинству братьев [Султанов, 2006, с. 91].[24] Официальной правовой нормы в отношении такого правила наследования, впрочем, в тюрко-монгольском мире не существовало, хотя и имел место ряд прецедентов. По-видимому, первым из них было решение монгольского хана Гуюка назначить в 1246 г. правителем Чагатайского улуса своего друга Есу-Мунке, сына Чагатая, в ущерб уже назначенному ранее правителю – Кара-Хулагу, внуку Чагатая. Хан обосновал свое решение следующей фразой:

      Как может быть наследником внук, когда сын находится в живых? [Рашид ад-Дин, 1960, с. 119].

      Впоследствии, упирая на свое СКАЧАТЬ