Рыбак и Сара. Владимир Эйснер

Чтение книги онлайн.

      А парень потом лучшими кусочками рыбы Савку ублажал.

      У белого медведя лапы «ужжжасно шерстяные», а на ступнях подушечки жировые. Ходит неслышно. Даже Савка не мог его услышать через три стены.

      Как он узнал, что у дверей потапыч затаился?

      Не иначе, из параллельного мира информацию выудил.

      Так и прожили человек с горностаем зиму.

      В начале мая начался полярный день, солнце уже не уходило с неба.

      Всё наполнилось светом и радостью, надеждой на новую жизнь.

      В начале июня появились проталины в тундре.

      Вернулись пуночки, утки, гагары, а за ними гуси пошли надо льдом.

      И от гогота гусиного, от радостного крика весеннего затосковали Рыбак и Савка, перестали слушать морзянку и стали писать письма.

      Писал, собственно, рыбак, а Савка опять сидел рядом на столе (на этот раз на старом полотенце) и подсказывал самые лучшие, самые изысканные слова и выражения из любовной лирики горностаев. И были они куда как выразительней и краше, чем самые яркие, самые цветитстые обороты речи из «Тысячи одной ночи»!

      Рыбак помещал каждый такой речевой самоцвет в скобки с указанием: «перевод с горн»., что можно ведь понять и как «перевод с горнего». Пусть радистка рассудит, как ей сердце подскажет.

      Толстую пачку писем написали они радистке с самым лучшим, самым чудесным голосом на свете, и перевязали сей пакет суровой рыбацкой ниткой, и положили на самое солнечное место в избушке, чтобы пропитался светом.

      «Скоро прилетит вертолёт, мы отдадим пилотам письма и будем ждать ответа. И ответ будет именно такой, какой нам надо. Весенним, радостным и весёлым будет ответ, правда же, Савватей Савельич?»

      Но прошёл-пролетел волшебный месяц июнь, они все жданки прождали, а вертолёта не дождались. Пакет с письмами высох и пожелтел, уголки самого верхнего конверта поднялись вверх, взывая к небу.

      И вдруг пропал горностай.

      Наверное, побежал подругу искать.

      Тяжело без подруги на белом свете.

      Чуть погодя стал хозяин прибирать в зимовье и вытащил из-под лежанки оба старых валенка. Один был лёгким, в нём было уютное тёплое гнёздышко с резким запахом зверя.

      Второй был тяжёлым. И запах от него был тяжёлым. Рыбак вытряхнул содержимое на мох: штук сорок дохлых мышей, засохшая колючая рыбка бычок, несколько кусочков сахара и две слипшиеся карамельки.

      «Савка!

      Дружок Савка!

      Вернись, Савка! Ведь поёт, всё поёт морзянка весёлым дискантом. Всё поёт сквозь расстоянья и снега!

      Рыбак и Саблер

      Весенняя путина[1] начиналась в середине июня, на работу людей отправляли вертолётом.

      После отпуска Рыбак вернулся на Таймыр как в незнакомый край. Тундра в полярную ночь и тундра в полярный день – это небо и земля.

      Как он ни отбивался, начальство отправило его не на его «родной», но слишком далёкий остров СКАЧАТЬ