Девичья гора. Роман. Булат Диваев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ответил со вздохом Андрей Степанович – Нет на них князя Пожарского с Козьмою Мининым!

      – Не скажите, сударь – возразил Воецкий. – Этот не сам себя называет, а народ признаёт! Чуете разницу? Ходит, говорят, по Руси, да житьё народное наблюдает, дожидаясь своего часа, чтобы открыться.

      – Как это похоже на наш народ. – сказал Юрьев, бывший глава уголовной палаты губернии. – Вечно выдумывает себе доброго царя-батюшку, да потом бунтует, проливая кровь и виноватого и невинного. Один Емелька Пугачёв сколько народу погубил!

      – Ах, милостивый государь, – поддержал Юрьева Левашов, тоже прибывший в Уфу на зиму. – народ русский таков! Молчит себе, молчит, а потом хвать топор!

      – А я вам больше доложу, – прошептал Воецкий таинственным голосом, хватаясь за ручки кресла, – Говорят, – тут он оглянулся, нет ли поблизости посторонних, и убедившись, что с соседних столов за ними не наблюдают и не могут расслышать, продолжил, – говорят, что Александр Павлович, царство ему небесное, не помер вовсе, а решил замолить грех отцеубийства, а потому и пошел в странники – отшельники. И имя себе взял Федор Кузьмич. Сказывал нынче ротмистр один, что квартировал у нас, что сам император Николай Павлович соизволил иметь с ним беседу.

      – Это уж Вы, любезный Николай Григорьевич, преувеличиваете. Ни в жизнь не поверю, чтобы император российский со старцем-побирушкой беседы вёл. О чём, дозвольте мне спросить, они могут беседы беседовать? – снисходительно проговорил Андрей Степанович.

      – Видно есть о чём, коли слухи такие ходят, – твердил своё коллежский асессор. – не на пустом же месте, право слово, разговор пошёл.

      – Ах, голубчик, – произнёс Андрей Степанович, – разговоры и мы разговариваем, но не всякий разговор есть правда. Пустое это всё, помяните мое слово.

      – Это, сударь, право Ваше, за правду ли сей разговор принять, либо же позабыть о нём.

      Андрей Степанович кинул карты на стол, поправил мундир и громко, так, что с соседних столов повернулись в их сторону, произнёс:

      – Я офицер русской армии и не смею рассуждать! Будет циркуляр об этом старце, тогда и почту за честь почитать его как отца родного. А пока и разговаривать о нём не желаю!

      – А что это Вы, Андрей Степанович всполошились? – ехидным голосом спросил Воецкий. – Уж не потому ли, что дочь Ваша с заговрщиком любезничает?

      – Что Вы сказали, сударь? – взревел Андрей Степанович. За соседними столиками уже все оставили карты и с интересом наблюдали, пытаясь понять, отчего так кипятятся старики. Андрей Степанович стоял на ногах, схватившись за спинку кресла. Его бледное старческое лицо налилось кровью и противоестественно смотрелось в сочетании с бледностью кистей рук, с которых он уже снимал перчатки.

      – А что мне объясняться? Сами спросите у дочери своей, Катерины Андреевны… – СКАЧАТЬ