Невидимые волны. Митрофан Васильевич Лодыженский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в ином мире, что она там о нем думает и о нем печалится… Когда Василий Алексеевич после постигшего его удара пришел несколько в себя, то осознал, что у него есть прочная опора в жизни, что у него есть защитница… Василий Алексеевич облегченно вздохнул при этой мелькнувшей у него мысли. Отчаяние стало проходить. Зародились смутные надежды на что-то лучшее, что должно к нему прийти. Ему даже почудилось, что, быть может, мать его сейчас здесь, в этой комнате… Она охранит его от всех зол.

      Он упорно думал о своих новых ощущениях и надеждах, недвижимый в постели с закрытыми глазами…

      Но вдруг внезапно кольнула его иная мысль, и мысль мучительная. Кольнуло его воспоминание о том, что он, Сухоруков, под влиянием какого-то ничтожного мужика Батогина решился снять с себя и забросить за печку драгоценную вещь – благословение матери… И как он мог до этого дойти?! Василий Алексеевич застонал от тяжелого воспоминания и открыл глаза.

      Перед Сухоруковым стоял Захар с лекарством, прописанным барину доктором. Захар держал в руках стакан с «декохтом», сваренным из валерьянового корня (в Отрадном была своя маленькая аптека). Доктор перед отъездом показал Захару, как варить это целительное средство. Он возлагал на «декохт» большие надежды.

      – Извольте, барин, выкушать, – объявил Захар. – Сейчас только сварено. Свеженькое-с.

      Василий Алексеевич приподнялся с помощью Захара на постели и выпил лекарство.

      – Позови Маскаева, – наконец, не без усилия, сказал Василий Алексеевич.

      – Зачем вам Маскаев? Опять изволите беспокоиться, – возразил Захар.

      – Не твое дело… Не серди меня, Захар. Слушайся, когда говорят.

      Захар заворчал что-то под нос, но вышел исполнять барскую волю. Через минуту он вернулся с Маскаевым.

      – А теперь, Захар, уйди, – объявил Сухоруков, – и не злись, и не ворчи… Мне нужно с Маскаевым поговорить с глазу на глаз.

      Захар повиновался.

      – Маскаев, – обратился Сухоруков к доезжачему, – не удивляйся тому, что я тебе скажу… Не удивляйся и делай то, что тебе прикажут… У меня на шее был крест золотой на цепочке… Я тогда в избе… послушался этого Батогина… забросил у него крест за печку. Мне этот крест нужен… Я без него жить не могу… Возьми двух людей из охотничьей дворни… Поезжай с ними к Батогину… Иди в его избу, где мы ночевали, и выручи, во что бы то ни стало, этот крест. Хоть печку ему всю разломаешь, но чтобы крест лежал здесь на столе, слышишь?.. Знай, что это нужно… очень нужно.

      – Будет сделано, – отвечал Маскаев. – Будет так, как изволили приказать.

      Маскаев вышел. Сухоруков с облегчением вздохнул. «Вот и увижусь опять с матерью, – подумалось ему… – Она всегда со мной будет. Она спасет меня».

      И Василий Алексеевич закрыл глаза.

      После нервного усилия при разговоре с доезжачим Сухорукова опять потянуло к забытью. Его охватила реакция СКАЧАТЬ