Отличники. От других…. Влад Касторный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ умываясь слезами. Когда пришла мама и сказала, что умер дедушка Тима, я заплакала от отчаяния. «Он ведь только вчера приходил – проносилось в голове, – рассказывал веселые истории, говорил, что я обязательно смогу жить и ходить как все, потому что сильная, и потому что Бог никогда не пошлет человеку испытания, если тот не сможет его выдержать». Дед, уходя, очень просил простить человека, сделавшего меня инвалидом. Какое это страшное слово – инвалид! Как клеймо, от которого уже не избавиться ни по какому волшебству. Выход только один – взять себя в руки, все обдумать и сделать так, как советовал дед Тима. Вечером, я постаралась убедить себя, что жизнь продолжается, самой себе объяснить тот случай, посмотреть на ситуацию глазами того водителя, и с удивлением обнаружила, что мне стало легче. «Может он и вправду не смог остановить груженую машину на льду? Ведь не крутились же у грузовика колеса…!!!»

      Когда в палату пришли незнакомые люди в халатах поверх костюмов и представились начальником автоколонны и водителями, я увидела сострадание в их глазах. Они что-то говорили о санатории, принесли кучу фруктов и большого плюшевого медведя-панду. Водитель, назвавшийся Антоном Семеновичем, все отворачивался и украдкой вытирал слезы, а потом, когда все вышли, задержался, стал на колени передо мной и пробормотал: «Прости, дочка, меня, грешного! Не успел я, окаянный, спасти тебя, девочка! Я буду помогать тебе, как смогу, буду молиться за тебя. Дай Бог тебе здоровья и никогда больше не страдать!»

      Позже, Папа рассказал, что все водители и руководство автоколонны решили каждый месяц отчислять из своей зарплаты деньги на мое лечение.

      Мама настояла на том, чтобы в начале апреля я начала вставать на костыли и учиться ходить с ними. Она ровным безжалостным голосом (спасибо ей за это!) объяснила, что мой коленный сустав на правой ноге без тренировки может навсегда потерять подвижность в согнутом положении, и потребуется еще одна ампутация оставшейся голени, чтобы впоследствии можно было надеть протез. Пересилив сводящий мышцы, липкий животный страх, я стала наступать на закованную в гипс левую ногу, еще долго по привычке «шагала» короткой культей правой ноги, тщетно ища опору для нее. Боль вернулась и каждый день напоминала о себе, отпуская только тогда, когда я валилась в изнеможении на кровать после многочасовых тренировок. Когда принесли первый протез, я смотрела на этот, похожий на грубо отрезанную ногу большой куклы, чуждый моему телу предмет с содроганием. Еле убедила себя, что смогу надеть его. Даже в толстом компрессионном носке получилось вытерпеть лишь минуту. Почувствовав, как нежная кожа, только-только затянувшая рану на культе, запылала огнем, как обваренная кипятком, я сбросила протез на пол. Ногу свело от нестерпимой боли. Тогда я попросила дать мне какой-либо наркотик, чтобы привыкнуть к ней. Мама категорически запретила даже думать об этом. Стать на обе ноги, без костылей, простое даже для младенца упражнение, для меня казалось невыполнимым. СКАЧАТЬ