Черемуховый торт с новокаином. Повесть-рецепт. Андрей Александрович Верин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лилово-гангренозного оттенка.

      – Здравствуйте, дочь Орфеевой, – обреченно вздохнул ординатор и поежился.

      Встреч с этой особой, всегда провожавшей его долгим скулящим взглядом, Александр Валерьевич как мог старался избегать. У ее матери, которую Полудин выписал сегодня, прямо на операционном столе обнаружилась не диагностированная запущенная онкология. Причем неоперабельная, что ординатор скрыл. Нет, не из сострадания, не ради того, чтобы пощадить чужие чувства, но только потому, что так было удобнее: разрезали, увидели, что сделать ничего нельзя, зашили, сообщили родственникам, что все сделано, а правду пусть уж они сами после выписки добывают по поликлиникам. Здесь им, в конце концов, не онкоцентр.

      – Вот, мама просила вам передать… – В руках у девчонки явился конверт.

      Полудин скривился, замахал руками.

      – Пожалуйста, возьмите! Она не успокоится…

      Дочь Орфеевой попыталась схватить Александра Валерьевича за рукав. Тот брезгливо дернулся и цапнул конверт, видя в нем избавление от несносной посетительницы.

      Пару дней назад девчонка уже одаривала хирурга – изображением святого Георгия в рамочке. Почти такой же Георгий, только побольше ростом, украшал стену фойе при входе в клинику и мозолил глаза Полудину каждый божий день. Должного пиетета к Победоносцу Александр Валерьевич не выказывал и даже позволял себе с ним фамильярничать. Еще бы, у святого, взявшегося покровительствовать больнице, только и было хирургического инструмента, что копье. И Змий всего один. А у Полудина этих змиев – по четыре метра в каждом животе. Так что дареную картинку он пристроил в ординаторской – с глаз долой – да и забыл о ней.

      На счастье хирурга, искавшего путей к бегству, в холле показался Пирогов.

      По всей видимости, в его лице знаменитый хирург-однофамилец согрешил с татаро-монгольской ордой, также промышлявшей кровопусканием, хотя и несколько иного рода, отчего наружность Пирогова-младшего приобрела явственно азиатские черты. Никогда не смеявшийся (должно быть, чтобы не растревожить свою важность), теперь коллега Полудина просительно растягивал губы в улыбке, из-за чего узкие глаза его стали совсем уже монголоидными. Спешно приблизившись, Пирогов изрек:

      – Александр Валерьевич, у меня к вам врачебный вопрос. – И, взяв Полудина под руку, увлек за собой. Пробормотал уже на ухо: – Санек, выпить хочешь?

      – Я на посту не употребляю. Забыл? – укоризненно зашептал, почти зашикал на него в ответ Полудин, но упрекал не беспутство коллеги, а его забывчивость.

      – Да, – протянул Пирогов, – пост у нас самый что ни на есть боевой – пограничный. Почище, чем у Харона, будет…

      – Повод, что ли, есть? – прищурился ординатор, любопытствуя.

      – Вчера Устинов умер. А я ведь его тянул-тянул…

      Полудин фыркнул: эка невидаль, мол. Глянул за спину Пирогову – там, на кушетке у стены СКАЧАТЬ