Про звезду (сборник). Тимур Максютов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Значит, так. Пойдём от реки прочь. Нет по воде пути ни вниз, ни вверх.

      Старик ахнул, забормотал что-то.

      Женщины испуганно зажимали рты ладонями.

      И только Наташка безмятежно улыбалась.

      Взял на руки Полинку и зашагал по высокой траве, сверкающей алмазами росы.

Октябрь 2015

      Про звезду

      Она падала медленно. Даже, кажется, лениво. Косо, как ракета на излёте. Так лиса прыгает на обессиленную курицу – нарочито неторопливо, вытянув золотой хвост – не ради добычи, а чтобы все полюбовались её пластичностью, ловкостью и богатством меха.

      А небо над Свердловском было неожиданно глубоким и чёрным без всякой серой дряни заводских испарений. Очень редко над Уралом бывает такое небо – может, впервые с демидовских времён, когда пришли людишки с государевой грамотой, дающей право выпотрошить землю, изъять на поверхность внутренности и сожрать, угробить, перевести на всякое дерьмо типа заточенных для убийства багинетов и тупомордых гаубиц.

      Да, Свердловском назывался тогда нынешний Екатеринбург. Я учился в городе, которого нет. А до этого я родился в городе, которого тоже нынче нет, и вырос в городе, который стал длиннее на целую букву. Превратился в благородный «линн» – слышите? – словно долгий звук церковного колокола прохладным летним вечером после душного дня. Линннн. Эта бронзовая сдвоенная «эн» летит над сиреневыми кустами парков у Тоомпеа. Парки были когда-то крепостными рвами, и в них умирали нападавшие, а горожане усердно лили на головы братьев по роду человеческому кипяток и содержимое ночных горшков. Но доблестные бойцы отфыркивались, как купаемые насильно коты, отряхивались и волокли длинные и унылые, словно список грехов, штурмовые лестницы.

      Так вот, она всё падала, эта ночная звезда, а я стоял, тараща глаза в восхищении. Может быть, я даже высунул язык – не помню. И это вместо того, чтобы загадать желание!

      Наверное, это была очень мудрая и терпеливая звезда – она давала мне шанс.

      – Давай же! Смелее! – шептала она. – Видишь, я жду. Неужели у тебя нет целей в жизни? Неужели у тебя нет мечты?

      А я стоял, бестолковый и бездумный; автомат повис на брезентовом ремне и тяжело раскачивался, словно бревно-таран перед тем, как обрушиться на крепостные ворота Таллинна. У таких брёвен убойный конец оковывали металлом. А наиболее эстетически продвинутые изготавливали наконечник в виде бронзовой головы барана.

      Но бараном был я – стоял и хлопал глазами. Кроме барана, я был часовым на посту. Это была последняя ночная смена, с трёх до пяти утра, самая тяжёлая. Чтобы не заснуть, я два раза прочёл про себя блоковскую «Незнакомку», и три раза повторил структуру американского пехотного батальона – всю, до последнего повара, вооружённого автоматическим пистолетом «кольт», и последнего капеллана, ничем не вооружённого. Потом я сделал очередной обход вокруг ангаров, набитых всякой всячиной, предназначенной для убийств – виртуозных и коварных или, наоборот, тупых и массовых. Среди них попадались красивые и мощные – вроде хищного зверя-танка, прижатого к земле и выискивающего жертву длинным, словно турнирное копьё, стволом. И даже изящные, как карабин Симонова.

СКАЧАТЬ