О прожитом с иронией. Часть I (сборник). Александр Махнёв
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу О прожитом с иронией. Часть I (сборник) - Александр Махнёв страница 13

СКАЧАТЬ раз он выступал перед людьми на заседании правления колхоза по случаю ухода на пенсию. Давненько это было. Однако он не тушевался, он был спокоен за свое творчество и уверенно встал к трибуне. Начать решил со стихов, которые написал совсем недавно, посвятил внучатам и считал своим лучшим шедевром.

      Катит капля по стеклу,

      По стеклу стеклянному.

      Тяжело ему стоять,

      Солдату оловянному.

      Их внучата принесли,

      Этих вот солдатиков.

      Вон играют втихаря,

      Вроде как лунатики…

      Стихотворение было достаточно длинным, может быть, даже и нудным, но его внучатам оно вполне нравилось. Особенно строки о том, как малыши потеряли двух оловянных солдатиков, а мама, придя с работы, нашла их и отдала детям. Матвей Ильич просто млел от этого стиха, даже помышлял назвать его «Поэмой об оловянных солдатиках».

      Завершив чтение, победным взглядом дед обвел аудиторию и сказал: «Я кончил».

      Публика молчала. Но в глазах местной поэтической элиты горели чертики, отдельные ехидно улыбались. Похоже было на то, что поэзией своей Ильич людей не удивил, а может быть, отдельных даже расстроил. Тужиков уловил это настроение и морально готовился к разбору.

      Первым взял слово Семен Макарович. Надо сказать, здесь он был непререкаемым авторитетом. И не только из-за своих довольно значительных заслуг на поэтическом поприще, где он признавался неоднократно и победителем, и лауреатом, и прочее, прочее, но из-за мягкости, а также чрезвычайного такта в общении с людьми.

      – Уважаемый Матвей Ильич, скажите, а может ли быть стекло не стеклянным? Это, так сказать, вполне закономерный вопрос. А? Далее. Почему вы используете слово «втихаря», когда описываете игру детей, и почему вы их величаете лунатиками? Это что, поэтическая задумка такая? Или как, а?

      Нет, его стих явно здесь не понравился, он это увидел.

      А Семен Макарович вошел в раж.

      – Понимаете ли, поэзия – это искусство, это специфическое искусство, опирающееся на метрику и ритмику, эвфонию с учением о ритме и строфике. Поэзия имеет четкие требования к слогу, стилистике и структуре стихотворения, определению поэтических приемов и размеров, метров, стоп, рифм. Вот что, к примеру, вы знаете о хорее, спондее или ямбе, или о ритмических значениях малых цезур…

      Тужиков понял: над ним издеваются.

      – Послушайте, я понимаю, стих мой вам не нравится, но зачем же издеваться, вы что, не можете по-русски здесь разговаривать? При чем здесь какие-то стопки или, прости господи, хереи, вы-то за словами следите? Я старый заслуженный человек, у меня десять грамот и приемник VEF в благодарностях. Я за месяц больше сорока стихов написал. Кто из вас, тут сидящих, столько наработал?

      Старый учитель Семен Макарович стоял красный, как рак, публика нервничала. Кто-то шумел и требовал выгнать грубияна с заседания, кто-то просто смеялся. Пожилая дама, истерически хохотнув, продекламировала:

      Полилась СКАЧАТЬ