идти ещё и на ощупь. Мне и без того проблем хватало – через какое-то небольшое время к тяжести на плече и дрожи в икроножных мышцах добавилось нарастающее ощущение холода. И это был не обычный холод, какой можно почувствовать, если выйти зимой на улицу раздетым. Начавшись с лёгкого неудобства, он быстро перешёл в ощущаемую всей поверхностью тела физическую боль и нарастающую мышечную скованность. Окружающее пространство тянуло из меня тепло так, словно вокруг не воздух, а переохлаждённая среда с очень высокой теплопроводностью. Это был такой холод, какой чувствует человек, упавший в Ледовитый океан. Где-то я читал, что в той охлаждённой ниже нуля солёной воде время выживания всего несколько минут – дальше теплопотеря приводит к остановке сердца. Но в той книжке о тяжёлой судьбе полярных лётчиков ничего не было сказано о том, до чего это больно! Для того, чтобы приблизиться к этому ощущению, можете взять и плотно сжать в ладонях большой кусок льда – от холода через минуту вам станет больно, потом очень больно, а потом вы его бросите, потому что зачем же себя так мучить? А теперь представьте себе, что эта боль во всём теле, и бросить вам нечего… В общем, те, кто пишет, что смерть от переохлаждения легка и приятна, то ли сами не пробовали, то ли какое-то другое переохлаждение имеют в виду. Меня не тянуло прилечь и уснуть, я орал от боли и бежал, спотыкаясь, вниз по тропе уже почти не видя куда, потому что в глазах всё плыло от слёз. Единственным тёплым местом во мне было левое плечо, как будто между мной и Андреем кто-то положил маленькую, но очень эффективную грелку. Если честно, я, видимо, только поэтому его и не бросил тогда. Хотя возможно, просто не догадался. Я вообще плохо соображал в тот момент – мне было чудовищно, невыносимо больно, и сознание полностью было забито этим ощущением. Наверное, так же больно вариться заживо в кипящем масле – ведь сильный холод и сильный жар нервы транслируют в мозг одинаково. Я орал и бежал, ослеплённый и оглушённый болью, будучи одним комком боли и больше ничем. А потом всё разом кончилось и я, споткнувшись, покатился по склону горы кувырком. Врезавшись в кусты я, кажется, вырубился. Не знаю, насколько надолго. Во всяком случае, когда я пришёл в себя, Андрей сидел рядом, а не валялся в отключке, и выглядел гораздо более живым и весьма раздосадованным. Но мне было наплевать – мне не было больно! Несколько ссадин и ушибов, которые я заработал, катясь под кручь в кусты, саднили, но после того, что я испытал – это было чистое наслаждение. Серьёзно – я ощущал удивительную эйфорию просто от того, что боль ушла. Хотите познать счастье – спросите меня, как…
