Десять стрел для одной. Анна и Сергей Литвиновы

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в чужие дела, Степаныч, – надменно бросил Юрлов.

      Отвернулся от соседа, захлопотал:

      – Пойдемте, Надя, в мою комнату. Там чаек, пирожки, конфетки.

      И не отпускал часа два. Митрофанова покорно слушала о сыне в Америке. Покойнице-жене. Вздорных соседях. Бывших коллегах, которые совсем забыли старика.

      Елизаветинская Библия красовалась на почетном месте – на школьном пюпитре, в центре письменного стола.

      Надя дождалась, пока чайник опустеет, а рассказы Юрлова пойдут по второму кругу, и вытащила из сумочки папку:

      – Вот акт дарения. Директор библиотеки его уже подписал.

      Профессор читать текст не стал. Увенчал документ размашистой закорючкой. Вздохнул:

      – От сердца отрываю. Но куда еще девать? Сын получился агностик, ему Библия ни к чему, а тут, в коммуналке, того и гляди, стянут, на ящик водки сменяют.

      Взял книгу, погладил кожаный переплет. Молвил задумчиво:

      – Хотя Степаныч – ты не гляди, что неандерталец. Он понимает, что к чему. Давно перекупить пытается. Сто тысяч мне предлагал.

      – Ну и отдали бы. – Надя уже изрядно устала – от чужой жизни, терпких запахов коммуналки и своей (ха-ха) «секретной миссии».

      Юрлов взглянул обиженно:

      – Да вы что, Надя, такое говорите? Чтоб я какому-то спекулянту на книжном раритете наживаться дал?! Нет. Пусть лучше народу достанется.

      Хотя народ – Митрофанова по опыту знала – старые Библии редко берет читать. Да и не пустят профессорский подарок в открытый доступ. Будут в отделе редкой книги держать и выдавать только избранным.

      Она сочувственно взглянула на профессора. Под глазами мешки, руки дрожат. Совсем старичок.

      «Лучше бы ты продал свое сокровище и в хороший санаторий поехал. Сердце подлечил».

      Но понимала: Юрлов – из упрямого, послевоенного поколения. Принципиальный. И меркантильного совета все равно не послушает.

      Никаких указаний по поводу особо бережных методов транспортировки ей не давали. Но Надя – по собственной инициативе – сначала бережно обернула раритет в крафтовую бумагу. Далее последовала мягкая ткань, потом – аккуратная картонная коробка.

      Профессор с удовольствием наблюдал за ее действиями. Бормотал растроганно:

      – Вот в чьи ручки – добрые, бережные! – и отдать не жалко. Степаныч – тот бы в целлофановом пакете поволок.

      Надя знала, Юрлов наблюдает за ней из окна. Поэтому и в машине разместила Библию в самое безопасное место – в бардачке, откуда загодя вынула три пары Димкиных темных очков, сервисную книжку, расплавленную шоколадку и груду чеков с заправок.

      Когда садилась за руль, подняла глаза. Юрлов отворил фоточку и бешено махал ей рукой. У соседнего окна виднелся заросший шерстью Степаныч. В руках телефон, физиономия, Наде показалось, хитрющая.

      А только выехала со двора – за ней из соседнего переулка выскочила «десятка».

      И снова в машине двое. Опять в черных куртках.

      «У СКАЧАТЬ