Все прекрасное – ужасно, все ужасное – прекрасно. Этюды о художниках и живописи. Гриша Брускин

Чтение книги онлайн.

      Выдал награды художникам-победителям, создав замечательное произведение: «Групповой портрет с лентами».

      И Будущее настало.

      Борис Орлов

      Представим следующую картину: искусство – особая страна. Территория страны располагается в музеях. Ее жители – зрители (вечные путники) – бредут дорогами искусства из музея в музей, из зала в зал, от артефакта к артефакту.

      Скульптор Борис Орлов работает с имперскими мифами.

      С мертвой Римской империей и с когда-то живой советской. Художник взглянул на советскую цивилизацию как на погибшую еще при ее жизни.

      Кажется, я подкинул Орлову словечко «тотем» для обозначения ряда работ. Впрочем, не буду настаивать: память, как известно, порой подводит. Тогда произведения скульптора напомнили мне раскрашенные тотемные изображения североамериканских индейцев: алеутов и тлинкитов.

      Эстетика этих работ мерцает между русскими бюстами в стиле барокко и кубофутуристической скульптурой.

      Тотемы. Чурбаны, чуры. Это те, которых нужно чураться. Избегать. У чурбанов опасная аура. Они тянут назад. В царство мертвых.

      Болваны мерцают на перепутьях как верстовые столбы проклятья.

      Как бесы: «Там верстою небывалой / Он торчал передо мной / Там сверкнул он искрой малой / И пропал во тьме пустой».

      Как указатели «на Фивы» толкали Эдипа на дорогу свершения гибельного прорицания в фильме Паоло Пазолини «Царь Эдип», не оставляя будущему правителю города выбора, так и орловские столбы-фатумы заставляют путника – музейного путешественника – следовать дорогой, предначертанной оракулом судьбы. Назад в страну мертвых.

      В погибшую советскую империю.

      Иван Чуйков

      В гостиной моей нью-йоркской квартиры находится окно, из которого всегда открывается иной, нежели из прочих окон, вид.

      А именно: закат солнца на море.

      Возможно, на Океане. На том самом с большой буквы, с которым вел беседу неподражаемый Мальдорор.

      Этот нарисованный очаг из сказки «Приключения Буратино», окно в волшебный мир, сотворил замечательный художник Иван Чуйков.

      Тут не обойтись без емкого образа Платоновой пещеры.

      Изображения за чуйковскими окнами – бодлеровские «эстампы», тени мира. Идеи, недоступные заключенному в комнате-пещере мечтателю.

      Смотрящий в окно подобен «отроку, глядящему эстампы». Дерзкому путешественнику, готовому пуститься в плавание в погоне за призрачными тенями Платоновых идей.

      В путешествие, в котором странника СКАЧАТЬ