Инкские войны. Incas. Игорь Олен

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ его из утробы врага меч-рыба! Шесть лун миновало с дня, что великий батаб твой Кóхиль отметил уходом в Куско. Внемли же, о Синекровый, что Кóхиль пишет. – С движением вдруг взялась дощечка. – «В день три Жары, год Сак-Кими двойственной эры, Туна был в Чачапуйе. Тамошний глупый батаб пил вино, болтал. Я понял: два халач-виника в Четырёх Сторонах – но не слиты, как ты, в едином. Был в Чачапуйе бунт. Но зряшный. Инки идут на север; в Киту целят копьё… А после? О, ты, Четыре-Ноги-и-Четыре-Руки, один халач-виник! Послов в Киту врать-подстрекать направь! Ел окунь окуня – но краб доел: обоих!»

      – Всё! – велел левый мальчик. – Хватит. Домой!

      Носильщики шли мощёной дорогой, а свита сзади. В роще – лачуги с крышами из травы. Чернь валилась в пыль с криками и воплением:

      – Хун-Ахпý и Шбаланке!

      – Убейте! – бросил вдруг левый мальчик, тыча своим жутким скипетром. Офицер побежал и убил одного из черни.

      За белоснежной стеной на площади были стелы – перед дворцами, ставленными на плитах, очень высоких и белоснежных, Вверх вели лестницы, узкие и широкие, без перил и с перилами, но крутые. Главный дворец – плосковерхий, с многими входами – затмевал вид прочих. Бурной и фантастической лепкою тяжелели фасады.

      Вставши из ложа, двинулись мальчики, общие тазом и обнимаясь к удобству. Это был Синекровый (Тýмпальа Вечный, Тýмпальа Первый), проковылявший сквозь главный дворец и сад в сумрачный синий зал.

      На тумбах – лампы. Газовой ширмой крылся помост с установленным ягуаром красного дерева. Фавориты, наложницы и наложники, кинулись к царю с чашами. Ведь, «помимо чванливости», он к тому ж «отличался дурными склонностями, изнеженностью и имел много женщин и содомитов»21.

      Влезши на тронного ягуара, Тýмпальа бросил:

      – Хач, великий батаб, проясни дела.

      Сев на пятки, та же вещавшая прежде личность стала вопить чувствительно, дёрнув ширму:

      – О! О, Владыка Циновки! О, Хун-Ахпý и Шбаланке! Плача душой, отягчаю ведь слух твой! Слов нет изречь, сколь мерзок склоняющий небо к дольнему, дух к животному. Послан нам, – Хач, вскочив, тронул пол пальцами, – ты наполнил довольством Тумпис, место богов тринадцати всех небес! Сколь золота, серебра, шкур, меха, бобов какао, маиса текут сюда, в твоё царство! И водопады сосудов, раковин, белой соли, ярких одежд из Тумписа, что велик, коль правится Вековечным, льются на Манту, Каньари, Киту, на Боготý даже к чибчам-муискам! Но – горе! – вздумали Матерь-Море иссохнуть, Месяц погаснуть… В сардину ль киту вместиться? – Хач струил слёзы. – Горе нам! Раб Великого Тумписа – Чиму – исчезла! С южных краёв, от инков, прёт-идёт войско и уж сквернит честь Тумписа. Смердам как не радеть, Сын Глубинно-Пучинистой? И решили мы, прочитавши в очах твоих, слать послов твоих в Манту и в Киту, брать в жёны птичек, маленьких рыбок, пышных красоток. Кóхиль, великий батаб, изрёк вот что: Тумпис считает прибыль, а остальной мир – траты… У тестей возьмём подмогу! Храбрые воеводы, СКАЧАТЬ