Аппендикс. Александра Петрова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в густое движение, свернули в одну из глухих улиц. На островке парковки, откусившей кусок неуютного двора, некто, цепляясь за скользкий корпус автомобиля, с усилием приподнимался с асфальта и снова падал на спину. Будто новорожденный жеребенок, он путался в собственных конечностях и заваливался набок. Его длинная шея не могла удержать голову, и черная грива снова и снова падала на мокрый асфальт. Свет фар изредка проносящихся машин дорисовывал надутую, охваченную декольтированным платьицем грудь и трепетный, кирпичного цвета член меж закинутыми безволосыми поджарыми ногами в грязных потеках и синяках. Вблизи крупным планом сверкнуло его разбитое в кровь лицо с распахнутым ртом. Крика не было слышно, но все равно он стоял в ушах, звенел изнутри проводами передач. Дверца «шевроле» была приоткрыта, и мне показалось, что кто-то сидит внутри.

      Но, право же, это было местечко не для остановок. Часто даже таксисты отказывались ждать здесь подолгу. Ну а клиенты приезжали на своих, в худшем случае – на государственных машинах.

      – Остановиться, что ли? – полуспросил Чиччо, проезжая дальше. – Хотя кто знает, что ждет за поворотом?

      – Главное, чтоб не ввязалась полиция, ведь я не гражданка твоей родины мандолин. Отловят, как шелудивую собаку, и отправят в Ребиббию.

      Однако давние уроки школьного политдела уже приподняли уровень чувства справедливости в моей крови, словно вяжущая рот барбариска. Это ведь только в Америке люди не останавливаются, если кто-то упадет на улице! Изможденные бродяги в лохмотьях или вполне приличные обессиленные старички пластиковыми бутылками плашмя валились на асфальт, отпрессовываясь бесконечным потоком машин.

      «Остановитесь, там товарищ погибает», – пионеры дружно притормозили поток людского движения. Я в белой рубашке и синей юбке стояла рядом со знаменосцем, пока Чиччо искал, как вернуться к валяющемуся на дороге трансу.

      На развороте он, упиваясь своим чувственным баритоном, объяснял, что вспыхнувшая мода на трансвеститов и транссексуалов есть отражение нашего мутирующего, непостоянного времени и его протеистической устремленности: «Я тоже не знаю толком, кто я».

      Мелодраматично. Хм. Мне-то Чиччо казался упитанным, уверенным в себе лысоватым мужчиной за пятьдесят. Не хватало ему только пропеллера за спиной.

      «Чичетто, это я не знаю, кто я, откуда я родом и надо ли еще задумываться о таких вещах, или же это больше неактуально, как книгопечатание», – хотела было сказать я ему, но не успела.

      «В Ребиббию тебя не посадят, – мелкие смешки отдавались в руль, тонущий в мякоти его живота, – окажешься в каком-нибудь центре по установлению личности. Я буду тебя навещать по воскресеньям, приносить тебе апельсины на Рождество».

      У него было странное и, как заметил бы какой-нибудь французский путешественник девятнадцатого столетия, типично калабрийское чувство юмора, плюс – никакой самоиронии. Эта упомянутая им тюрьма СКАЧАТЬ