еще не начав жить. И люди все глубже погрязают в грехе. Девушки, особо не задумываясь о последствиях, ложатся в постель с малознакомыми мужчинами, а потом идут на аборт или, родив, бросают невинных, беззащитных младенцев на произвол судьбы, как какую-то ненужную вещь. Мужчины соблазняют доверчивых девушек, чтобы только удовлетворить свою похоть. Потом этим двуногим животным и дела нет до своих детей, которые с самого своего рождения несут непомерный груз сиротства при живых родителях. Можно ли пасть ниже этого? Тут поневоле согласишься с шейхом. Он хочет одним махом покончить со всем этим безобразием, вычистить за один прием всю эту грязь. Может быть, он прав? Если его новый порядок сохранится, то с преступностью будет покончено. Может быть и вправду – чем сто раз говорить и убеждать, что воровать нехорошо, лучше один раз отрубить руку? Может быть и вправду – что не доходит через уши, дойдет через ягодицы и спины? Может быть, воспитание действенно только когда применяются розги и плетки? Не зря же говорят: «Даже медведя можно научить молиться при помощи палки»… (пауза) Но ведь мы не медведи. Ведь мы люди! И если прав шейх, то значит, люди ничем не отличаются от медведей? Нет! (имам решительно встает и продолжает говорить, прохаживаясь по комнате) Это ложь! Так нельзя! Лишь верное, горячее, сердечное, искреннее слово способно призвать человека к сознательному отказу от греха и преступления. Это слово должно быть живым, и тот, от кого исходит оно, должен набраться великого терпения, он должен быть готовым к великому труду, к подвижничеству. Только так! Другого пути нет! Потому как мы должны воспитать не примерных, дрессированных медведей, а примерных, сознательных людей. И превращать воспитание людей в дрессировку… это толкать человека к степени животного, обратить прогресс в регресс. Нет, шейх Абдурахман! Я с вами никогда не соглашусь. И я никогда не приму ваши методы…
В этот момент раздается звонок в дверь. Имам останавливается, смотрит в сторону двери с недоумением, потом на его лице появляется выражение радости и надежды и он, думая, что вернулись жена и дети, идет открывать. Но входит Халел. Его сопровождает помощник, который остается у входа. Он не участвует в разговоре. Время от времени он подходит к окну и выглядывает наружу, осторожно раздвигая пальцами шторы.
Халел. Ассаламу алейкум.
Аскар. (затворяет дверь, удивленно взирая на вошедших) Уа алейкум ассалам.
Помощник. Здравствуйте.
Аскар. Здравствуйте. Проходите. (Халел проходит и садится на стул, на который указал имам; сам имам опускается на другой, жестом приглашает сесть и того, кто остался у двери, но тот отказывается) Что-то не признал вас… вы?..
Халел. Мое имя Халел. Я сотрудник КНБ, командир спецподразделения госбезопасности по нейтрализации мятежа. Это подразделение было заброшено в город по специальному заданию руководства. Мы организовываем сопротивление мятежникам, ведем пропаганду среди офицеров и сержантов. И среди боевиков,
СКАЧАТЬ
