Прозорливый идиот, или Ложимся во мрак. Алина Николевская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сидевший не там, где вчера, – в зале в смысле расположения мебели вообще всё было не так, как вчера. Так вот он сидел за одним из столиков центрового полукруга, напротив большого плазменного экрана, на котором одна картинка сменяла другую, но все они были отражением изысканных, пёстрых и одновременно меланхоличных образов нездешнего мира. Ландшафты с замками, горы, охотничьи угодья, кони, породистые собаки, кусочек неба с радугой, рыцари, странствующие монахи, прекрасные дамы, одна из которых глубокой ночью поднимается по витой лестнице сторожевой башни и входит в каминный зал. Высокие своды потолка на стройных желобчатых колоннах теряются в темноте, там летает, натыкаясь на стены, пленная ласточка, через окно – переплёт в форме лилии – заглядывает луна, она освещает фигуру карлика-шута, безнадёжно влюблённого в свою госпожу, которая идёт по мозаичному полу, роняя из букета одну розу за другой. Карлик поднимает цветы, прижимает к лицу, острые шипы ранят кожу, слёзы смешиваются с кровью.

      И всё это под музыку, полную холода, слёз и отчаяния, бездонно глубокую, благодаря высокому, хрустального тембра женскому голосу и вторящему ему словно эхо низкому мужскому.

      – Это «Лакримоза»? – спросил я, усевшись на стул рядом.

      – «Лакримоза», – кивнул блондин. – Только настоящая моцартовская, являющаяся последней частью «Реквиема». А ты думал это группа Тило Вульфа?

      – Неважно, что я думал, – от раздражения плечо моё нервически дёрнулось. – Я, кажется, забыл поздороваться.

      – Ну, привет, – он внимательно на меня посмотрел. – Я рад, что ты пришёл. Всё-таки, пришёл. И не беспокойся, пожалуйста, твоё неброское личико совсем не в моём вкусе.

      – Ты тоже даже не герой моих ночных кошмаров, – парировал я, находясь в недоумении, – вот какого, спрашивается, расселся тут и не ухожу?

      – Не сердись. Скажи лучше, как тебя зовут.

      Он произнёс это в свойственной ему подкупающей манере – с искренней теплотой в голосе. И вновь повторилось вчерашнее чудо, – как бы даже против моей воли все его предыдущие фразы, ещё несколько секунд назад казавшиеся претенциозными и оскорбительными, перестали таковыми казаться.

      – Прозорливый Идиот, – сказал я.

      – О, как интересно! – он прищурил глаза, окаймлённые лентой из чёрной туши. Значит, ты отказываешься участвовать в общественной жизни, да ещё и считаешь такое поведение правильным с точки зрения исторической перспективы?

      Я поднял брови.

      – С чего ты это взял?

      – С того, что в Древней Греции идиотосом называли человека, принципиально не участвовавшего в общественной жизни.

      – Да? Я не знал.

      – А ты в ней участвуешь?

      – Нет.

      – Я тоже нет. Значит, я тоже идиотос. Но ты же у нас ещё и Прозорливый, СКАЧАТЬ