Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы. Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ данное Богом и судьбой. Как награда за прожитую жизнь.

      Кремнистый путь

      Половина второго. Ни огонька, полная тьма и тишина. Выхожу из усадьбы… Раскурил трубку, постоял, пока глаза привыкнут. Пошел по дороге. Эта дорога ведет в лес. Вверх вдоль Большой, километров 18 петляет по местности, потом круто идет в гору. Там еще километров 35 ведет она к избушкам, к охотничьей базе Волковых. Там кедрачи, глухая горная тайга. Из нее часто кто-то приходит на равнину. В 1999, когда Паша и Женя были в Большой, они возвращались с базы вместе с Андреем и Алешей Волковыми. Шли долго, на равнину вышли уже ночью. Ночь была безлунная, а километрах в трех от деревни вдруг сильно запахло тухлятиной. Парни так и шли с оружием наизготовку – на всякий случай. Между прочим, наутро мы пошли проверить, что там – и не нашли ни следочка. И туши не нашли. И запаха не было. Тот, кто валялся в падали, осторожно шел за парнями по траве, а потом отстал и убрался к себе домой. Не решился напасть на четверых крепких парней с двустволками и ножами, да и зачем ему в августе. Волковы называют медведя не очень уважительно: «свинья с клыками». Пока ему хватает корешков, охотиться на опасную дичь он не будет.

      Сейчас я иду как раз эти три километра. За этот поход старший Волков меня бы не очень похвалил, но я же ему не скажу. Почему-то полная вера, что никакой опасности нет. Светят звезды, ухает сова, ночные бабочки пролетают у самого лица. Какое-то умиротворение (оно часто бывает в Большой Речке), чувство покоя, внутренней тишины. Мир прост: темнота, лес, дорога в свете луны и звезд. Спят мама и Женя в Красноярске. В палатке, во дворе усадьбы Волковых, спят мои дочки. Паша тоже еще спит – в Лоуборо сейчас 7 утра. Мне хорошо одному идти сквозь ночь. «Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит. В небесах торжественно и чудно, спит Земля в сияньи голубом». Все так и есть только мне вовсе не больно и не трудно. Мне умиротворенно и спокойно. «Уж не жду от жизни ничего я»…

      Не жду? Не жду. Все что хотел, уже выгрыз. Если ничего больше и не сбудется – главное сделано, можно спокойно стареть.

      «И не жаль мне прошлого ничуть…». Не-а… прошлого мне часто бывает очень жаль. Я довольно глупо прожил жизнь… Ну пусть будет – активную часть жизни. Нелепо и глупо, об этом невозможно не жалеть. А вот впасть в прострацию, в летаргический сон совсем не хочется. Ни забыться, ни заснуть, чтобы надо мной шумел кедр или дуб. Хочется вот так идти сквозь ночь.

      На пороге усадьбы, у ворот, выколачиваю и снова набиваю трубку. Так тихо, что даже удары трубкой о собственную ладонь кажутся громкими. Опять завопил кто-то пернатый – наверное, козодой, для филина слишком пронзительно. Раскуриваю трубку перед тем, как пойти проверить, как спят девочки. Впрочем, их сопение отлично слышно и сквозь ткань палатки. Подтыкаю одеяло под Полину, вылезаю наружу… Светят звезды. Чуть заметно повеял ветерок, сильнее СКАЧАТЬ