Соколиный рубеж. Сергей Самсонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ убить нас позвоночные, потомство теплокровных живородящих матерей. Но увидеть кого-то из этих иванов в рабоче-крестьянское, ни на чье не похожее молодое лицо – это было немыслимо. В этом смысле мы были и слепы, и глухи, отправляя на землю не «личностей», а «представителей вида». И как вид они были чрезвычайны выносливы, терпеливы и неприхотливы. Изучив, как Кювье, обгорелые туши и внутренности самых разных советских машин, мы не нашли ни кислородных масок, ни радиостанций, ничего, что бы им помогало сообщаться словесно и выдерживать боль и удушье на больших скоростях и высотах. А у нас были парни, которые жить не могли без слоновьего хобота и намордника шноркеля[23].

      Оперенные русские совмещали спокойную, зрячую жертвенность, абсолютный отказ от своей личной значимости с поразительной косностью и покойницкой непредприимчивостью, с рабским следованием стилевому единообразию, заповеданным схемам, лекалам, даже если они были вырезаны точно ножницами по металлу. Самовольное проникновение в иное измерение боя для них было равным осквернению образа Божьего, и любой неходульный маневр превращал их в мятущихся кур в подпаленном курятнике.

      Может быть, это долгие, злые, гнетущие зимы и такие же долгие степи из века в век воспитывали в них мыслительную лень, медлительность ума, привычку к неподвижности, к пространству, где появление метеоров означает наступление Судного дня; может быть, это долгие зимы привили всем русским ощущение ничтожности одного человека и любых человечьих потуг обустроить пустыню, переделать природу, но тогда вообще непонятно, как же это они замахнулись на небо, доросли до колесного хода и дизельной тяги, а не то что до аэропланов.

      Итак, на их машинах не было радиостанций, и нас просто жуть пробирала при мысли об их бессловесности: как же так, если именно слово и сделало нас когда-то людьми – раздиравшая пасть волосатому кроманьонцу потребность упредить об угрозе сородича: «Вниз!», «Обернись!» Против нас воевали обреченные глухонемые, способные обмениваться только покачиванием крыльями, если только не верить, что у них есть какой-то особенный, дополнительный орган электрической речи, излучения сигналов на особой волне. Но порой я задумывался о другой стороне их закупорки: их молчание было неприступно для нас. Разумеется, нашим связистам всегда удавалось подключаться к штабным коммутаторам или рациям их генералов, но что касается имен, содержания этих людей, того, что они думают о нас, мое зоологическое любопытство не было удовлетворено.

      Да, пожалуй, никто из них не заслужил различения: убиваемый с легкостью и предрешенностью, не способный оставить на твоих плоскостях ни отметины исчезает из памяти сильного зверя бесследно. Но сейчас на Донбассе – о боже, спасибо! – объявились хотя бы немного другие. 16-я истребительная авиадивизия – без каких бы то ни было внешних горделивых намеков на их элитарность, никакого пылающе красного «Лейб-штандарта Иосифа Сталина». В первый СКАЧАТЬ