Метро. Трилогия под одной обложкой. Дмитрий Глуховский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ровно в два раза больше. О, это одно из самых странных мест в метро. Ты слышал, наверное, что здесь сходятся пути разных линий. Вон те рельсы, что справа от нас, – это уже Таганско-Краснопресненская ветка. Трудно описать то сумасшествие и беспорядок, которые на ней творятся, а на Китай-Городе она встречается с твоей оранжевой, Калужско-Рижской, в происходящее на которой люди с других линий вообще отказываются верить. Кроме того, эта станция не принадлежит ни к одной из федераций, и ее обитатели полностью предоставлены сами себе. Очень, очень любопытное место. Я называю ее Вавилоном. Любя, – добавил Хан, оглядывая платформу и людей, оживленно сновавших вокруг.

      Жизнь на станции кипела. Отдаленно это напоминало Проспект Мира, но там все было намного скромнее и организованнее. Артему тут же вспомнились слова Бурбона о том, что в метро есть местечки получше, чем тот убогий базар, по которому они гуляли на Проспекте.

      Вдоль рельсов тянулись бесконечные ряды лотков, вся платформа была забита тентами и палатками. Некоторые из них были переделаны под торговые ларьки, в иных жили люди; на нескольких было намалевано «СДАЮ», там находились ночлежки для путников. С трудом пробираясь через толпу и озираясь по сторонам, Артем заметил на правом пути огромную серо-синюю махину поезда. Однако состав был неполный, всего в три вагона.

      На станции стоял неописуемый гвалт. Казалось, ни один из ее обитателей не умолкает ни на секунду и все время что-то говорит, кричит, поет, отчаянно спорит, смеется или плачет. Сразу из нескольких мест, перекрывая гомон толпы, неслась музыка, и это создавало несвойственное для жизни в подземельях праздничное настроение.

      Нет, на ВДНХ тоже были свои любители попеть, но там все было иначе. Имелась у них, может, на всю станцию пара гитар, и иногда собиралась компания у кого-нибудь в палатке – отдохнуть после работы. Да еще, случалось, в заставе на трехсотом метре, где не надо до боли в ушах вслушиваться в шумы, летящие из северного туннеля. У костерка тихо пели под звон струн, но в основном о вещах, Артему не очень понятных: про войны, в которых он не принимал участия и которые велись по другим, странным правилам; про жизнь там, наверху, еще до.

      Особенно запомнились песни про какой-то Афган, которые так любил Андрей, бывший морпех, хоть в этих песнях и не понять было почти ничего, кроме тоски по погибшим товарищам и ненависти к врагам. Но умел Андрей так спеть, что каждого слушавшего пробирало до дрожи в голосе и мурашек по коже.

      Андрей пояснял молодым, что Афган – это такая страна, рассказывал о горах, перевалах, бурлящих ручьях, кишлаках, вертушках и цинках. Что такое страна, Артем понимал довольно хорошо, не зря с ним Сухой занимался в свое время. Но если про государства и их историю Артем кое-что знал, то горы, реки и долины так и остались для него какими-то абстрактными понятиями, и слова, их обозначающие, вызывали в его воображении лишь воспоминания о выцветших картинках из школьного учебника по географии, который отчим принес ему из одного из своих походов.

      Да СКАЧАТЬ