Места не столь населенные. Моше Шанин

Чтение книги онлайн.

      Бухнулась тут мать Толькина как была на колени и вопит:

      – Помоги, Романко! Бают люди – ты с бесами знаешься, ты порчу снимаешь, и кила на кол скачет, так и кол в щепки.

      Молчит Романко.

      – Помоги, Романко! Мы дорогой воды речной зачерпнули, ты нашепчи на нее да скажи три раза: «Слово святое аминь!», на мальца прысни.

      Молчит.

      – Помоги, еретик! Видно, сглазили его и на круг поставили. Хлеба возьми или картофь сырой, да об язык потри. Мы на лоб ему положим, небось наладится парничнок.

      – Уходи, – отвечает ей еретик и дергается весь, – тут Божье дело, не нашенское…

      Не за себя мать просит, за дитя; тут меры нет – и ревет, и шепчет, и по полу катится, и на стены лезет, и ступни знахарские черные уродские трогает и к лицу прижимает.

      – Уходи, – говорит, – сдела нету.

      Ушли и ушли – толка нет. К вечеру день, вечер к ночи, а ночь ко сну. Где год первый – там и двадцатый, а где двадцатый – там и сороковой.

      Это – быстро и, не к месту будет сказано, вроде как невзначай.

      Остался Толя один. Кто уехал, кто в землю ушел. Ходит Толя по деревне и щепочки за пазуху складывает да раз в году на Прокопия карусель крутит.

      «Всё – как на первый снег ссыт» – так говорят.

      Дел у Толи нет, а скучать некогда.

      Во-первых, щепочки собрать, тут места надо знать. Во-вторых, щепочки по размеру разобрать и тесемкой перевязать. В-третьих, у соседа вчерашнюю газету «Устьянский край» взять, вырезать слова на букву «м» и на картонку наклеить. Чаще всё «молоко» попадется из таблиц надоев по району, но бывает и поинтересней.

      Шло как шло – и слава богу, а в прошлом году зимней ночью случилось: спал Толя на печи, а в дом – он на повороте стоит – возьми и въедь лесовоз аж до самой середины.

      – Садись, – водитель смеется, – вывезу. Не тут тебе смерть писана.

      И правда – не тут.

      Залатали дом миром, можно жить. А в июне в грозу загорелся дом. Может, молния, а может, и совпало.

      А в доме – четырнадцать баллонов с газом, один у плитки и тринадцать про запас. Тут уж не до шуток, шарахнуло будьте любезны – прощай картонки и щепочки, разметало клочки по закоулочкам.

      – Толь, тебе зачем четырнадцать баллонов-то было?

      – А буква «м» четырнадцатая в алфавите.

      …Крутит Толя карусель, весь Прокопьев день крутит без передыху, а стемнеет – идет к реке и валится в хрусткую осоку.

      Мошка вьется, облака стоят, ветер дышит.

      Легко внутри, пусто, и кажется: еще чуть-чуть и можно очень важное понять.

      Сквозь плотное небо мигает Толе первая звезда, и вторая, и третья.

      На это можно смотреть бесконечно.

      На это можно смотреть бесконечно долго.

      И Толя Боша смотрел.

      Дмитрий Бобин