Оранжевая смута. Василий Варга

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ собрать навряд ли удастся. И потом, сколько войдет слушателей в нашу квартиру?

      – Сколько войдет, столько и будет. Могут и в коридоре постоять, – сказал парламентский и семейный Цицерон.

      Одарка поднялась на семнадцатый этаж на лифте и стала нажимать на кнопки звонков незнакомых квартир. Жильцы подходили к глазку и, видя, что там стоит баба с озабоченным лицом, открывали дверь и спрашивали, что надо.

      – Мой муж депутат Верховной Рады Курвамазин приглашает вас послушать его лекцию на тему: «Вопиющенко и дерьмократия». Вход бесплатный.

      – А вы его служанка?

      – Я его законная жена, любимая супруга, только что пельмени ему сварганила, сметаной полила, бутылочку поставила и бегом сюды к вам для приглашения. Он кушает и готовится к речи одновременно. Он выдающийся олатор. Разве вы его не видите по телевизеру? Мой муж Цацарон двадцать первого века. А сапожки какие он мне подарил, только поглядите. Это сапожки супруги будущего лидера нации, – тараторила Одарка, пританцовывая.

      – Ваш муж хороший болтун, а мы болтунов не любим.

      – Какая у вас квартира, какой номер по порядку, дайте посмотреть. А, семьсот девяносто пять. Надо запомнить. После тридцать первого октября, когда Вопиющенко приступит к обязанности президента, Юрий Анатольевич станет премьером. Учтите это.

      И тут расстроенная Одарка повернулась на сто восемьдесят и по боковой лестнице спустилась на шестнадцатый этаж. Здесь тоже ничего хорошего. Один мужик, правда, вышел с ребенком на руках и, выслушав ее, спросил:

      – А сто грамм дадут?

      – Это не принято, но я, так и быть, налью вам, уважаемый, только вы скажите, за кого отдадите свой голос на выборах, за Вопиющенко или за бандита Яндиковича. Он майор, но не служил у армии, а майора получил. Он, который всю жисть в тюрьме сидел, а потом был выпущен на короткий срок и тут же стал премьером. За кого, ась? А наш Виктор Писоевич енерал, запомните это. Разница между енералом и майором существует, так-то, любезный.

      – Ни за кого. Мой отец состоит в такой вере, которая запрещает любое голосование до четвертого колена, – сказал мужчина лет тридцати, захлопывая дверь.

      – Ох, ты, лышенько мое! Да как же быть-то? Знаете, сто грамм не могу налить: мой муж олатор не разрешит. Бывайте, как говорится, мне тутечки больше делать нечего.

      Только на десятом этаже две старухи, тугие на ухо, согласились без всякого уговора посетить местного Цицерона. Одна только спросила:

      – А что это за имя такое Сисярон? Ненашенское это имя. Идти страшновато, а вдруг изнасилуют, а потом зарежут?

      Одарка долго объясняла, пока старухи не успокоились.

      Прошло долгих два часа, как Одарка ушла собирать аудиторию, но Курвамазин не особенно беспокоился. Он усиленно готовился к дебатам со своими слушателями, среди которых были, по его мнению, и оппоненты, придерживающиеся противоположных взглядов. Когда Одарка сунула ключ в замочную СКАЧАТЬ