22 улыбки Бога. или Каб(б)ала любви. Иван Степанович Плахов

Чтение книги онлайн.

      Эстер в совершенстве владела своим телом, отлично зная, что красива и что все хотят ею обладать. Будучи еврейкой, она верила, что является носителем божественного начала, которым готова была поделиться с каждым, кто хотел нравственного совершенства. Когда мы занимались любовью, она прямо светилась изнутри, словно сквозь нее сквозило что-то еще более прекрасное, чем ее земная красота: я не мог оторвать глаз от ее лица, на котором блуждала полоумная улыбка блаженной радости, – позволяя прикасаться к своему Эйн Соф самой сакральной частью моего естества. Это было актом ее снисхождения ко мне: божественное начало на Земле принадлежало исключительно только хасидам, и чтобы понять глубину всей моей обездоленности, она давала возможность приобщиться к нему в себе, повторяя словно в шутку, что лучше всего Бог виден из ада, а русским он особенно хорошо виден – лучше всех остальных народов.

      Не стоит забывать, что мы жили в Империи Зла, о чем впервые услышали от президента Рейгана: ему-то уж точно было с чем сравнивать, в отличие от нас, – которого наши газеты окрестили «Нейтронным Роном».

      Совместные занятия живописью длились почти неделю, пока лагерь не накрыл пограничный патруль, забрав всех с пляжа и сдав в милицию: я об этом узнал лишь на следующее утро после инцидента, не обнаружив их на привычном месте, – берег словно осиротел, а время сразу потеряло смысл. Среди скал осталось лишь холодное пепелище и клочки бумаги между камней: вырванные страницы из учебника научного коммунизма, который дикари использовали как растопку, – «из ленинской искры пламя разжигая», – шутили они.

      Вообще к словам хиппи относились очень серьезно: в лагере все время вспыхивали споры на метафизические и богословские темы, играли песни БГ и Майка, травили байки за обедом и читали вслух притчи о Шакьямуни и Лао Цзы, – восхитительный компот из этники и классики, сдобренный изрядной порцией еврейского мистицизма и русского богостроительства. Людей нешуточно «вставляло» – словечко из жаргона системы – на предчувствие перемен, которые зрели у нас в головах и вот, когда я только вошел во вкус, меня этого лишили.

      Пусть на время – я нашел Эстер через полгода – случившегося было уже нельзя вернуть. Подарил ей портрет, дописанный по памяти, сходил вместе в рок-клуб, посидел за одним столом с героями ленинградского подполья; побывал у нее дома, в северной столице, – но воскрешения наших чувств так и не почувствовал. Словно окривел на правый глаз, отчего все стал воспринимать в превратном свете – даже хасидская мудрость теперь оказывалась лишь набором скабрезных анекдотов и не более того. Для нее я был уже не интересен, – студент 1-го курса; ни имени, ни денег, я был робким провинциалом, практически чужим, – а у нее на носу защита диплома и перспектива выйти замуж за уже состоявшегося писателя-диссидента с возможностью выехать навсегда за границу – предел мечтаний СКАЧАТЬ