Русский Париж. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

      – На что мы играем, милейший?

      – На деньга! На деньга!

      Холод прошел когтями у Игоря по спине.

      – На мой револьвер!

      Долго, хрипло, натужно хохотал Тюрбан. Оборвал смех. Кивнул.

      – Хорошо! Револьвер! Тебе оружие надо Париж!

      Брякнул револьвером об стол.

      «Не подкачай, удача моя, голубка… не подведи».

      Рыжий король червей, Кинг в красном тюрбане, глядел на него с грязной сальной карты торжествующе. Он выиграл.

      Мрачно сидел Тюрбан за столом. Тер ладонью синюю колючую щеку. Катал маслины глаз по бесстрастному лицу Игоря.

      – Да! Ты – выиграть!

      – Револьвер! – сказал Игорь, встал из-за стола и протянул руку ладонью вверх.

      И тогда Тюрбан захохотал, забулькал, затрясся, заблажил. Так хохотал, что свет в керосиновой лампе погас! Смешно.

      – Тебе? Отдай? Револьве-е-е-ер? – и снова трясся и качался, и захлебывался смехом. – Я пошутить! Тебе отдай – а ты мы все стреляй! Стреля-а-а-ай! А-ха-ха!

      Игорь скрипнул зубами. Так, провалено дело.

      «Думай, голова, шапка новый купим. Так говорил наш дворник Рахим в Москве. Подметал мостовую перед нашим домом, так говорил, качал головой, смеялся! Где мой дом? Где моя Москва? Что там сейчас? Совдепия? Парады на Красной площади? Красные транспаранты? Все в униформе, все по ранжиру?!»

      Может быть, Тюрбан заметил, как он побледнел. Может быть. Пусть думает: он бледен от испуга, от гнева.

      – Не надо! – Игорь поднял руки над головой. – Оставь оружие себе! Хочешь, песню спою? И станцую.

      Тюрбан выкатил глаза.

      – Стан-цуй?!

      – Да, да! Танец! Танцевать! – Игорь сделал несколько па, щелкнул в дымном воздухе пальцами, как кастаньетами. – Весело!

      Дымный мрак вздрогнул и поплыл. Все повскакали с мест. Загремели падающие стулья. Выволокли из тьмы женщин, они сначала упирались, потом грациозно выгибали спины, двигались, мелко перебирая по заплеванному полу ногами – лебедицы, павы. Чадры не снимали. Игорь танцевал в середине хоровода, шестым чувством переняв движенья: выставлял вперед плечи, поднимался на носки, опускался на пятки, плыл рядом с женщинами, заведя руки за спину. Потом стал перебирать ногами, пристукивать. Четкий, жесткий ритм. Да. Да. Вот так. Набрать в грудь воздуха. Запеть.

      Пел, как и танцевал, – ритмично, рисовал голосом четкий, ясный узор. Потом голос стал чертить завитки, исходить сладостью, негой. Игорь хорошо пел и знал это. У него в России друзья были певцы; и здесь, в Париже, он уже пару раз за кулисы к самому Шевардину приходил. Ах, в ночных московских пирушках его не раз просили спеть! И пел: то жестокий романс, то русскую, то – Чайковского. «Растворил я окно, стало душно невмочь! Опустился пред ним на колени…»

      И еще он хорошо умел делать кое-что.

      Этому его научили в Буэнос-Айресе.

      Он-то думал СКАЧАТЬ