Лев любит Екатерину. Ольга Елисеева

Чтение книги онлайн.

      Но толпа не далась в обиду. Мигом стали выворачивать доски из деревянной мостовой, жердины из заборов. Солдаты дрогнули, побежали, насилу под барабанный бой отступили в Кремль. Разъяренные жертвователи с криками: «Богородицу грабят!» – повисли на мосту, не давая воротам закрыться.

      Из крепости с небольшим отрядом выскочил генерал-поручик Еропкин, самочинный губернатор Москвы, покрутился на коне, помахал саблей, разогнал ближних смутьянов – и в Кремль. Не было у него сил противостоять всему городу. Как он вообще здесь оказался?

      Жил себе в отставке, в имении, пил с женой чай, хоть и не стар, а изранен, устал прежде времени. Вдруг свои крепостные вернулись из города раньше срока: «Страшно, барин, торговать. Еле ноги унесли! Главнокомандующий Салтыков бежал, обер-полицмейстер Юшков тоже. Нет в Москве власти! Солдаты не знают, кому подчиняться».

      Еропкин закручинился. Выходит, он во всей губернии старший по званию? Перекрестился, вынул мундир из сундука, шпагу надел, ордена повесил. Жена в слезы. Красивый, статный, как в былые годы, худой. Неужто в последний раз видятся? Бог не без милости. И уехал. Только пыль за околицей осела.

      Всю дорогу соображал, как подчинить себе солдат и тех офицеров, кто еще остался. А они ему едва на шею не кинулись: наконец, прислали им командира. Еропкин не стал говорить, что он сам себя прислал. Ни к чему это в нынешнее смутное время. Установил карантины, открыл госпитали. Потихоньку дела пошли на лад, а тут заварилась драка у Иверской!

      Толпа с воротами сшиблась, отхлынула. Она ведь не головой думает. Развернулась. Огляделась, и повлекло ее в Чудов монастырь, где скрылся Амвросий. Потом говорили: если бы архиепископ вышел с крестом, да обратился к верующим, люди бы его послушали. Но нет людей в страшный час. Мятежники ворвались в храм, нашли старика на клиросе – не храбр был Амвросий, спрятался за иконами – сбросили вниз и били, рвали на куски, кромсали ножами, вымещая свой ужас перед чумой. Потом сытые кровью разбрелись по монастырю, грабили, обдирали ризы, рубили образа топорами и жгли, будто только что не мстили «за обиду Богородицы».