Вязниковский самодур. Михаил Волконский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и камер-юнкер пошли вперед, потом князь с Чаковниным, за ними секретарь, потом остальные гости целой толпою. Дам среди них не было.

      Столовая – огромный зал с отворенными в сад высокими, начинавшимися от самого пола окнами – была, как оранжерея, уставлена растениями в кадках. Посредине был накрыт стол на шестьдесят кувертов с золотыми приборами, с гербовым сервизом и хрусталем. Как только уселись за стол, раздалась роговая музыка с хор.

      Пред прибором князя, возле которого было указано место Чаковнину, лежало разрисованное меню с наименованием блюд, составлявших обед:

      «Похлебка из рябцев с пармезоном и каштанами.

      Филейка большая по-султански.

      Говяжьи глаза в соусе.

      Говяжья небная часть в золе с трюфелями.

      Хвосты телячьи по-татарски.

      Телячьи уши крошечные.

      Баранья нога столистовая.

      Гусь в обуви.

      Бекасы с устрицами.

      Гато из зеленого винограда.

      Крем жирный, девичий».

      Кроме этих блюд князю подали оливку, приготовленную совершенно особым способом, как объяснил он, съедая ее с огромным удовольствием. Из этой оливки была вынута косточка и на место ее положен кусочек анчоуса. Оливкой начинен был жаворонок, заключенный в жирную перепелку, перепелка – в куропатку, куропатка – в фазана, фазан – в каплуна и каплун наконец – в поросенка. Все это жарилось на вертеле. Величайшую драгоценность в блюде составляла оливка, которая, находясь в средине, напитывалась тончайшими соками окружавших ее снадобий. Эту «драгоценность» и съел сам князь.

      С Чаковниным он был все время очень любезен и разговорчив, но, когда вечером остался один в уборной со своими слугами, раздевавшими его под руководством камергера, несколько раз повторил, проворчав вслух:

      – «Разведись со мной поединком, я не сержусь на тебя»! Ах ты, шут этакий породный! Я покажу тебе твое место!

      В числе других приказаний, данных им в этот вечер, он велел «выдрать докрасна» (что значило до крови) гайдука Ивана на конюшне за «неуважение его к предметам искусства», вследствие которого «чуть было не разбили» дорогую мозаиковую крышку со столика на террасе.

      IV

      Чаковнину была отведена комната во флигеле, которую показал ему старый дворовый, юркий человек с острым носом и бегающими карими глазками, блестевшими, как черные агаты. Он называл себя просто Степанычем и обещал отзываться на эту кличку.

      Комната была на двоих. По этому поводу Степаныч рассыпался в извинениях, добавив, что съезд нынче настолько велик, что уж волей-неволей приходится потесниться.

      – Да мне все равно, – успокоил его Чаковнин. – Кто ж такой мой сожитель?

      – Труворов Никита Игнатьевич, – пояснил Степаныч, – барин весьма обходительный и вальяжный.

      Что, собственно, понимал он под этим словом, для Чаковнина так и осталось неразъясненным.

      «Вальяжный» барин стоял СКАЧАТЬ