Небесное испытание. Ольга Погодина

Чтение книги онлайн.

      Его узкое, горбоносое неулыбчивое лицо и раньше-то всегда вводило в заблуждение окружающих, а теперь-то уж и подавно: не приглядываясь, Илуге вполне можно было принять за человека, пережившего тридцать зим. «Глаза у тебя, точно у древнего старика. Иногда так глянешь, что мороз по коже дерет», – как-то сказал ему Баргузен.

      Впрочем, теперь он не только выглядел – он стал взрослым. После всего, что произошло с ним за эту осень и зиму, следом за чередой не слишком счастливых и не слишком богатых событиями зим. Словно снежный ком, что катится, набирая вес, а потом вдруг, столкнувшись с преградой, взрывается веером сверкающих искр. Жизнь стала другой, и он стал другим тоже.

      Когда они жили у косхов, в глазах окружающих он был просто рабом – слишком высоким, чтобы его бить по любому поводу, и слишком спокойным, чтобы самому напрашиваться на плети. От спокойных людей обычно не ожидают сумасшедших поступков. Он, Илуге, совершил такой поступок, и за ним, как за камушком, падающим с вершины горы, потекла река событий, которая сделала его тем, кем сделала: джунгарским воином, победителем Тулуя, а затем – еще и спасителем хана. А потом еще героем – победителем последних скачек.

      Незамужние джунгарки теперь напропалую стреляли в него глазами и вовсе не считали зазорным сами окликать его, чтобы подойти поболтать. Многие молодые воины теперь запросто заходили к нему в юрту, чтобы позвать пострелять зайца или размять коней на дальнем выпасе. Онхотой привечал сестру, исправно приносившую ему молоко и масло согласно давнему уговору, и иногда ронял скупые, тяжелые и ценные, как золото, фразы, предназначенные – ему. На столе у них, всех троих, теперь всегда была еда, а младшие братья Нарьяны смотрели на него с обожанием: они и их сестра с недавних пор тоже были избавлены от презрительного отчуждения, которым окружило их племя из-за отношения Тулуя. Даже шрам от его плети, рассекший девушке щеку, был теперь для многих чем-то вроде напоминания об их собственной слепоте и жестокости.

      Теперь Илуге понял, что хотел ему сказать Онхотой, Хэсэтэ Боо, самый могущественный из шаманов к западу от Уйгуль. О вере в себя, и том, как она приходит. Потому что вера в себя приходит, отражаясь в восхищенных и ждущих чуда глазах других людей. Это он теперь знал твердо, и эта вера поднимала его за границы самого себя.

      Поэтому назначение в передовую сотню Илуге принял с улыбкой, хоть и ни разу еще не бывал в настоящем бою. Но у него было время для тренировочных боев вместе с остальными, и, судя по количеству выигранных схваток, схватывал он быстро. И еще – учитель. Такой, какого ни у кого нет и быть не может. Потому что его учитель – это одна из его теней, та, что невидима глазу и лежит всегда слева от него. Та, которой он принесен в жертву.

      Ягут, кхонгский кузнец с широкими, вечно черными и твердыми, словно лошадиное копыто, ладонями и угрюмым взглядом, сам позвал его выбрать себе оружие. Отчего горбун оказал ему такую честь, какую не выказывал СКАЧАТЬ