Мне жаль тебя, герцог!. Михаил Волконский

Чтение книги онлайн.

      – Да, – морщась ответил Шешковский и задумался, замолчав.

      – Что, тяжело?

      – Знаешь, подчас невыносимо тяжело бывает. То есть, давным-давно я бросил бы это дело и службу, если бы не сознание, что на этом посту я все-таки приношу пользу в том отношении, что, пожалуй, половину людей спасаю от мучений. Зато приходится смотреть, как мучают вторую половину.

      – А он все еще свирепствует?

      Шешковский понял без пояснений, что под этим «он» подразумевается князь Никита Юрьевич Трубецкой, занимавший пост генерала-прокурора, ставленник и ярый клеврет Бирона, главным образом производивший те зверства, которыми в истории отмечено то время.

      – То есть, понимаешь ли, неистовствует, как зверь лютый! – сказал Шешковский про Трубецкого. – В последний раз подошел к вздернутому на дыбе человеку и сам бил его по лицу набалдашником своей палки. Этого даже по закону не полагается на дыбе.

      – Скотина! – процедил сквозь зубы Митька. – Ну а Андрей Иванович что?

      Андреем Ивановичем звали генерал-аншефа, сенатора Ушакова, начальника Тайной канцелярии.

      – Что и может Андрей Иванович? – пожал плечами Шешковский. – Он кряхтит да про себя молитву читает и, когда по закону можно, останавливает, делает, что возможно, для облегчения. И от закона не отступает, но зато несправедливости никакой не допустит. С ним еще можно бы ладить, а вот с князем Трубецким – тяжело!

      – Ты зачем меня звал-то? – проговорил Жемчугов, видимо для того, главным образом, чтобы переменить разговор.

      – Мне нужен верный человек, – сказал Шешковский, делая над собой видимое усилие, чтобы успокоиться.

      – Зачем?

      – Надо тебе сказать… нет, не кури, терпеть не могу, – остановил Митьку Шешковский, видя, что тот вынимает трубку.

      – Виноват, забыл! – усмехнулся Митька, пряча назад свою трубку. – Ну так зачем тебе человек-то нужен?

      – Тут появилась в Петербурге странная какая-то женщина-француженка, по-русски совсем не говорит.

      – Значит, не столько «странная», сколько «иностранная»? – усмехнулся Жемчугов.

      – Будет тебе, не паясничай! Тут о деле идет. Поселилась эта француженка вот уже четыре дня в Петербурге, по нашим донесениям, наняла хороший дом.

      – Где?

      – На Невской першпективе. Деньги, по-видимому, у нее есть, не нуждается, но ни знакомств, ни связей, ничего. Притом она никуда не выходит, сидит целый день у окна и, по-видимому, наблюдает.

      – А откуда она приехала.

      – Из Варшавы. Но все из-за границы приезжают из Варшавы.

      – А паспорт у нее какой?

      – Варшавский.

      – Какая у нее прислуга?

      – Никакой. Она приехала на ямских лошадях. Я послал в Варшаву навести справки о ней, но пока они придут, а между тем что-то подозрительно это появление как раз к смерти государыни, и притом СКАЧАТЬ