Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата. Ирвинг Финкель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ доска с двадцатью клетками узнавалась без ошибок. Как пояснила мне Доминик, она занялась этими быками по запросу откуда-то из Америки – кого-то интересовала форма их ног и каких размеров у них ногти на пальцах[35]. Она спустилась во всегда полутемную галерею с линейкой и фонариком – и таким образом впервые увидела изображение вавилонской игральной доски, выцарапанное на мраморной плите в основании скульптуры быка. Разумеется, после наших обсуждений обнаруженной мною таблички с правилами игры она уже не могла не обратить внимания на удивительное граффити. Изначально, в VIII веке до Р. Х., эти быки стояли по обеим сторонам больших въездных арочных ворот города, и нетрудно представить себе стражников, переминающихся от долгого стояния на посту и украдкой развлекающихся Царской игрой, бросая кость и перемещая фишки, которые можно моментально спрятать в карман при обходе начальником стражи – точь-в-точь как делают сегодняшние наперсточники на блошином рынке, завидев приближающихся полицейских. На втором нашем ассирийском быке, стоящем симметрично первому, мы затем обнаружили такую же игральную доску, только гораздо хуже сохранившуюся. Уже в следующие выходные Джулиан Рид, отправившись с кратким визитом в парижский Лувр, осмотрел там другую пару хорсабадских быков и нашел рисунок игральной доски на одном из них. Наконец, один наш иракский коллега сообщил нам, что такая же процарапанная игральная доска обнаружена еще на одном таком быке, недавно обнаруженном при раскопках. Мы получили, таким образом, замечательные новые данные, касающиеся каждодневной жизни в древней Месопотамии; заодно этот эпизод показывает, что археологические открытия зачастую делаются в музейной тиши, а не только на раскопках.

      Много чего еще произошло, когда я начал изучать Царскую игру, – но об этом нужно написать другую книгу. А в стенах Британского музея все время делаются и будут делаться новые открытия…

      Чего же нет в клинописной литературе? Исключительно редки в ней спонтанные тексты личного характера; так же редко встречается в ней подтвержденное авторство, даже для самых известных классических сочинений. Мы видим перед собой сложную и развивающуюся историю, на протяжении которой к одним и тем же текстам прикладывают руку многие люди, мы слышим их голоса, но их имена навсегда канули в вечность. По иронии судьбы, именно самые незначительные тексты (например, административные) подписаны именем составившего их писца; с другой стороны, на многих табличках литературного или справочно-библиотечного содержания тоже есть колофоны – но в них указаны имена писцов-копиистов, а не первоначальных авторов. Ну и, наконец, само обучение искусству клинописи приучало учеников к идее, что она годится для одних целей и не годится для других. Клинописные черновики, неформальные и небрежные заметки для памяти – все это встречается крайне редко; ну разве что какие-нибудь подсчеты, сделанные на полях административных текстов. Даже рисунки по глине – редкая вещь, хотя те СКАЧАТЬ