Жизнь и судьба. Василий Гроссман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Батальонный комиссар сказал, что доктор Майзель, узнав о ее приезде, сам хотел встретиться с ней.

      Она попросила встречи с медицинской сестрой Терентьевой.

      Комиссар кивнул и сделал пометочку у себя в блокноте. Она попросила разрешения получить на память вещи сына.

      Снова комиссар сделал пометку.

      Потом она попросила передать раненым привезенные ею для сына гостинцы и положила на стол две коробки шпрот, пакетик конфет.

      Ее глаза встретились с глазами комиссара, и он невольно сощурился от блеска ее больших голубых глаз.

      Шиманский попросил Людмилу прийти в госпиталь на следующий день в девять тридцать утра – все ее просьбы будут выполнены.

      Батальонный комиссар посмотрел на закрывшуюся дверь, посмотрел на подарки, которые Шапошникова передала раненым, пощупал пульс у себя на руке, не нашел пульса, махнул рукой и стал пить воду, которую предложил в начале беседы Людмиле Николаевне.

      31

      Казалось, нет у Людмилы Николаевны свободной минуты. Ночью она ходила по улицам, сидела на скамейке в городском саду, заходила на вокзал греться, снова ходила по пустынным улицам скорым, деловым шагом.

      Шиманский выполнил все, о чем она просила.

      В девять часов тридцать минут утра Людмилу Николаевну встретила медицинская сестра Терентьева.

      Людмила Николаевна просила ее рассказать все, что она знала о Толе.

      Вместе с Терентьевой Людмила Николаевна, надев халат, поднялась на второй этаж, прошла коридором, по которому несли ее сына в операционную, постояла у двери однокоечной палаты-бокса, поглядела на пустовавшую в это утро койку. Сестра Терентьева шла все время рядом с ней и вытирала нос платком. Они снова спустились на первый этаж, и Терентьева простилась с ней. Вскоре в приемную комнату, тяжело дыша, вошел седой, тучный человек с темными кругами под темными глазами. Накрахмаленный, ослепительный халат хирурга Майзеля казался еще белее по сравнению с его смуглым лицом, темными вытаращенными глазами.

      Майзель рассказал Людмиле Николаевне, почему профессор Родионов был против операции. Он, казалось, угадывал все, о чем хотела спросить его Людмила Николаевна. Он рассказал ей о своих разговорах с лейтенантом Толей перед операцией. Понимая состояние Людмилы, он с жестокой прямотой рассказал о ходе операции.

      Потом он заговорил о том, что у него к лейтенанту Толе была какая-то почти отцовская нежность, и в басовитом голосе хирурга тоненько, жалостно задребезжало стекло. Она посмотрела впервые на его руки, они были особенные, жили отдельно от человека с жалобными глазами, – суровые, тяжелые, с большими, сильными смуглыми пальцами.

      Майзель снял руки со стола. Словно читая ее мысль, он проговорил:

      – Я сделал все возможное, но получилось, что мои руки приблизили его смерть, а не побороли ее, – и снова положил руки на стол.

      Она понимала, что все сказанное Майзелем – правда.

СКАЧАТЬ