В поисках нормы. Размышления психиатра. Павел Румянцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ простые события из жизни вспоминаются с трудом. У депрессивного больного анамнез (историю болезни) не собрать. Не могут ответить: кем работают, где живут, давно ли заболели? Порой создается впечатление слабоумия. И отличить это ложное слабоумие от истинного не так легко.

      Однажды на врачебную конференцию опытный, не интерн, а именно опытный врач привел молодую женщину тридцати пяти лет. Он хотел продемонстрировать коллегам уникальный случай раннего начала болезни Альцгеймера. Женщина сидела в однообразной позе, говорила медленно, после продолжительных пауз. Не могла ответить: какое сегодня число, где она находится, сколько ей лет?

      И вдруг наш коллега-профессор спросил:

      – Голубушка, где у тебя тоска?

      Женщина неожиданно заплакала и сказала, показывая на сердце:

      – Вот здесь!

      И стала рассказывать, как узнала, что муж ей изменяет, видела его вранье, обман, было плохо на душе, но не решалась уличить неверного, боялась за детей, семью. Потом наступила апатия. Устала. Ничего не хотелось делать. Даже на вопросы докторов не отвечала. Все стало безразлично. Только тоска не проходила.

      Во время депрессии организм как бы консервируется, тратит минимум сил, может пребывать в таком состоянии длительное время. Не то что в мании, где расходуется все и сразу!

      Самая продолжительная депрессия, которую я наблюдал, длилась девять лет. Лечили, старались, но перед нами сидел вялый депрессивный ипохондрик, который считал себя уродиной из-за шрама на щеке. «Не лицо, а живая корябина», – такое словечко придумал, описывая свое состояние. Чего только не перепробовали: повышенные дозы антидепрессантов, даже ЭСТ (электросудорожную терапию) – ничего не помогало. И вдруг вся депрессия прошла одним днем. Словно маятник качнулся в другую сторону и больной перешел в противоположное состояние – манию, повышенное настроение. Выписался из больницы, повторно женился (за время депрессии семью потерял), отказался от группы инвалидности, устроился работать фотографом. Пессимист скажет: надолго ли? Оптимист отметит: все же прошла депрессия! Одно знаю: в психиатрическую больницу больной больше не вернулся.

      Впрочем, рассказывать русскому человеку о депрессии – все равно что объяснять англичанину, что такое бокс или футбол. Русские классики настолько хорошо и со знанием дела описывали различные виды депрессий, что после них что-либо добавить или убавить трудно.

      А знатока депрессий Пушкина можно цитировать беспрестанно. Из «Евгения Онегина»:

      Хандра ждала его на страже

      И бегала за ним она,

      Как тень иль верная жена.

      Русский человек свою депрессию любит, холит. Куда без нее, без верной хандры… Не в патологию же записывать, если без нее, депрессии, порой ну никак нельзя! Только при депрессии можно помечтать, пофилософствовать, по-русски предаться праздной лени, чтобы потом… раз – и горы свернуть или придумать этакое… Например, придумать ответ на вопрос: что такое депрессия СКАЧАТЬ