Записки причетника. Марко Вовчок

Чтение книги онлайн.

      – Вот в том-то и беда! Ты знаешь, тут у нас пожар случился…

      – Где это Настя запропастилась? Куда ее носит? – раздался голос попадьи.

      Мы оба отскочили от плетня.

      – Ну, прощай! – оказала мне Настя. – Не бойся ж меня, слышишь? Не будешь?

      – Не буду! – отвечал я ей.

      Но она, вероятно, уже не слышала моего ответа, скользнула в коноплю и пропала в ее густой зелени.

      Глава третья

      Софроний выдвигается

      Новоприбывший дьячок Софроний сильно занял все умы и сделался, так сказать, героем селения. Как перед новокупленным конем махают красными лоскутьями, наблюдая, как он – отпрянет назад, взовьется ли на дыбы или шарахнет в сторону, так и его испытывали речами и действиями.

      Испытания эти он выдержал удовлетворительно и только тем не пришелся по нраву, кто предпочитает, вследствие личного вкуса или особых обстоятельств, толстокопытую смиренную клячу гордому, быстрому, кипучему сыну степей. Хотя он еще и не закусывал удила, но прыть и ретивость сказывались достаточно в живости блистающих взоров, скорой походке, звуках мощного голоса, выразительности и силе слова, а иногда в нетерпеливом подергивании крепких плечей.

      На другой день своего приезда Софроний пришел к нам, и поучительно было видеть, с какою легкостию, в одно мгновение ока, он взял моего отца в руки и стал, как говорится, вить из него веревку.

      Случилось это, полагаю, без всякого преднамеренного коварства и умысла со стороны Софроиия. По крайнему моему разумению, подобное подчинение слабейшего сильнейшему так же неизбежно должно совершиться, как погибель мухи, попавшей в миску со сметаною: без борьбы, по самовольному вкусу и непреодолимому влечению.

      После первых приветствий отец спросил:

      – Ты давно ли овдовел?

      – Два года.

      – Молодая жена была?

      – Молодая.

      – Э-э! такова-то жизнь наша человеческая! Злак полей – больше ничего!

      Софроний кивнул головой в знак согласия.

      – Больше ничего! – повторил отец со вздохом. – А вы с нею хорошо жили?

      – Хорошо.

      – Ну, что ж делать! Воля господня. Он дал, он и взял! Ты не унывай. Господь испытывает, кого любит, – внушительно сказал отец, облокотись своими тонкими, малосильными руками на стол и глядя слабыми, тусклыми глазами на пышущего здоровьем и мощию гостя. – Вот ты, бог даст, устроишься, заведешь себе огород… Вот ты пока примись да его оплети, а то забор-то совсем повалился. Покойник Данило слаб был, ни на какие работы не способен, ну и все пришло в запустенье, а ты теперь…

      – Я прежде всего хочу себе хижку поставить, – сказал Софроний.

      – Что? – спросил отец с изумлением.

      – Хижку поставить. Жить негде.

      – Отец Еремей приказал тебе с пономарем жить.

      – На СКАЧАТЬ