Сухой лист. Валерий Антипин

Чтение книги онлайн.

      – Думаешь, подведёт?

      Кнут скривился, чем выразил своё опасение. Жорик ему почему-то не нравился. Не видом, не в деле. Что-то высматривает, выспрашивает. Ненавязчиво прибился. Кто такой и откуда не понятно. Шарахается где попало. Общий знакомый или приятель ещё не повод кланяться. У него этих знакомых, куда не плюнь, а веры… Верил единицам.

      – Тогда завтра уходим, – предупредил Мирон. – С рассветом.

      Кнут ушёл, а он так и не уснул.

      «Значит завтра, завтра закончится мой наихудший период. Время пружины, которую сжимали неведением и мнимым забвением».

      Мирон задумался о когда-то «отрезанном» и «сожжённом». Тогда тоже свыклись с «временным», ставшим вечным. Не говорили то, что было когда-то сказано. Надеялись, но только не он. Конечно, ему не придётся изображать на прощание огорчение, якобы сожалея об утрате сомнительной тишины, которой нет и не будет. Они уйдут. Уйдут не заметно, рано. Их не спохватятся. Пропали и поделом. Искать не станут. Объявятся, завалят расспросами.

      «Но мы не объявимся, хотя предугадать, что предстоит невозможно. А впереди…! Впереди чернота».

      Улицы, площади, перекрёстки. Обгорелые деревья и кусты. Стены с чёрными пятнами копоти. Листья, которые покрыты слоем серой пыли. Пылью, содержащей в себе вещества не совместимые с жизнью. Она везде и всюду. Прикасаясь к вещам и предметам, пыль изменяет их цвет, делая неузнаваемыми, одноцветными и безликими. Легко и не спеша, занимая свободные ниши доступные для проникновения, захватывая всё новые и новые участки. Проходящие редкие дожди смывают её, очищая на минуты строения, газоны и скверы, наполняя воздух относительной свежестью. И это, это лучше, чем задыхаться и чихать, прикрывая лицо ладонью, ощущая во рту кисловатый привкус.

      По утрам, с первыми и бледными лучами солнца, по улицам города медленно и урча, поползут тяжёлые машины. Из их пузатых цистерн забьют фонтаны мутной жидкости. Поднимутся и закрутятся в вихрях мусор и пыль. Серыми облаками они зависнут над тротуарами, а затем оседая на слегка смоченные поверхности, превратятся в вязкую массу, похожую на серый, перепачканный пластилин. Пройдёт полчаса или час, появятся люди. Заспешат. Разбегутся кто куда. Замигают и запиликают сирены, загудит транспорт. Распахнуться окна, засверкают витрины, а плотные шторы и жалюзи будут скрывать за собой чью-то тайну, судьбу и отношения. Горе, счастье, нищету и богатство. Что-то лично незримое, так потребное живым, убеждённо доказывающим насущными заботами важность своего существования. Гибридный, пахучий запашок, ставший частью мегаполиса, обволочёт дома. Разнесётся по закоулкам и чахлым скверам. Начнётся ещё один день, в конце которого кого-то уже и не будет.

      Поднявшись на самый верх высокого здания, повернувшись кругом, можно увидеть только бесконечность всевозможных строений до самой линии горизонта. Панели, монолиты, былую красоту архитектурного замысла, лачуги и зеркальные купала. Лабиринт, в который можно зайти и не вернуться. СКАЧАТЬ