Однажды. и другие рассказы. Владимир Дараган

Чтение книги онлайн.

      Теоретики в ИАЭ, на мою голову, оказались из школы Ландау. Их главный принцип – постоянно доказывать, что новоиспеченный теоретик полный идиот. В моем случае это им легко удавалось.

      Начался самый тяжелый (если говорить о физике) период в моей жизни. Каждую неделю я сдавал экзамены по книгам Ландау-Лифшица и другим, не менее толстым томам. Никакие отговорки типа, «голова болит» или «тетушка заболела» во внимание не принимались. Я читал везде: в постели, в автобусе, на лекциях и даже на семинарах по английскому. И все для того, чтобы каждую среду лицезреть недовольную физиономию своего шефа. Он ставил задачи, и если мне удавалось их решить, то он еще больше кривил рожу и говорил, что наверняка я заготовил ответ дома или прочитал его мысли.

      Самочувствие? Какое может быть самочувствие, когда за неделю надо прочитать, понять и хоть немного запомнить 800 страниц с формулами! Я ни с кем не встречался, обедал за пять минут, спал по пять часов. Личная жизнь дала глубокую трещину.

      Через месяц одного из студентов выгнали из теоретиков, и мне об этом торжественно было сообщено. «А меня будете выгонять?» – спросил я. «Ты на волоске, но пока висишь!» – ответил шеф и опять скорчил недовольную физиономию.

      Спросил у одного аспиранта, почему мой шеф всем недоволен? «Он сейчас всем очень доволен! – заявил аспирант. – Иначе ты бы уже маршировал в строю и пел «Не плачь, девчонка!».

      Одной из прочитанных книг была «Теория физики плазмы». Автором был заведующий нашим отделом. Там я нашел два десятка ошибок и с радостью сообщил об этом шефу. Он сказал, что критиковать великих – это не мое дело, а мне лично нужно сесть за стол, взять листок бумаги и решать задачу, которую он только что придумал.

      Пришел на предзащиту одного аспиранта. Тот написал на доске уравнение и приготовился написать еще штук двадцать. Его остановили и стали мурыжить по первому уравнению. Через час сказали, что разговор получился очень интересным и через неделю они продолжат. Что сказал мне аспирант после выступления, я написать не могу из соображений цензуры.

      Через полгода я поговорил с ребятами, которые занимались ядерным СКАЧАТЬ