Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава. Сергей Цветков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Русская земля. Между язычеством и христианством. От князя Игоря до сына его Святослава - Сергей Цветков страница 19

СКАЧАТЬ все больше склоняются к тому, что в IX–X вв. племенным центром псковских кривичей был не Псков, а Изборск[101]. На это самое слабое место «псковской легенды» в свое время безошибочно указал Д. И. Иловайский. Размышляя над летописным «Плесковом», он резонно заметил, что «трудно тут разуметь наш Псков, тогда не только не игравший никакой политической роли, но едва ли и существовавший»[102].

      Долгое время правильное решение вопроса о месте рождения Ольги затруднялось полным отсутствием каких-либо источников, опровергавших «псковскую легенду». Но в 1888 г. архимандрит Леонид (Кавелин) ввел в научный обиход неизвестную ранее рукопись из собрания A. C. Уварова – так называемый Краткий Владимирский летописец (конец XV в.). Тогда стало ясно, что в Киевской Руси существовала иная, «допсковская» версия происхождения «праматери князей русских» из дунайской Болгарии. Текст этот гласил: «Игоря же Олег жени в Болгарех, поят за него княжну именем Олгу, и бе мудра вельми»[103].

      Действительно, в первой половине X в. существовал единственный город, название которого могло дать русифицированную форму «Плесков» – болгарская Плиска или Плискова (в районе современного Шумена). Лингвистическое соответствие в этом случае полное и неоспоримое. В пользу тождества Плиски с летописным Плесковом имеется также множество исторических свидетельств. Эта древняя столица Первого Болгарского царства неоднократно упоминается в источниках первой половины IX–XII в. (надпись хана Омортага, сочинения византийских писателей Льва Диакона, Анны Комнин, Кедрина, Зонары). Плиска была большим и густонаселенным городом, с огромным языческим капищем площадью более 2000 м², во второй половине IX в. перестроенным в величественный христианский храм. Сожженная в 893 г. венграми, Плиска на время запустела, в связи с чем резиденция болгарских царей и архиепископов была перенесена в Великий Преслав. Но разрушенный город в первой четверти X в. возродился, приняв в свои стены видных деятелей церкви и многих представителей болгарской знати, и затем еще долго сохранял значение выдающегося культурно-духовного центра. Конечно, этот «Плесков» был несравненно более привлекательной ярмаркой невест, нежели Богом забытое селище кривичей на пустынных берегах реки Великой.

      Стоит отметить, что разные списки Повести временных лет помещают фразу о прибытии Ольги из Плескова в Киев сразу после сообщения о неудачной войне болгарского царя Симеона с греками и венграми. Оба известия относятся, таким образом, к одному региону – Балканам.

      Болгарское происхождение Ольги, однако же, еще не означает того, что она была этнической болгаркой[104]. Дело в том, что существует сообщение летописца 1606 г. из Погодинского сборника: «…женись князь Игорь Рюрикович во Плескове, поя за себя княжну Ольгу, дщерь Тмутаркана, князя половецкого». Ввиду явного анахронизма упоминания здесь половцев, которые появились в южнорусских степях только в середине XI в., это испорченное место можно восстановить СКАЧАТЬ

<p>101</p>

См.: Седов В. В. Начало городов на Руси // Труды V Международного конгресса славянской археологии. 1–1. М., 1987.

<p>102</p>

Иловайский Д. И. Вероятное происхождение св. княгини Ольги и Новый источник о князе Олеге // Иловайский Д. И. Исторические сочинения. Ч. 3-я. М., 1914. С. 441–448.

<p>103</p>

Леонид (Кавелин), архимандрит. Откуда родом была св. великая княгиня русская Ольга? // Русская старина. 1888. № 7. С. 217. Эту версию происхождения Ольги поддержал Д. И. Иловайский (Иловайский Д. И. Вероятное происхождение св. княгини Ольги и Новый источник о князе Олеге).

<p>104</p>

Болгарские историки, опираясь на установленное тождество Плиски и Плескова, провозглашают Ольгу коренной болгаркой, племянницей царя Симеона (888–927) (см.: Нестор, архимандрит. Имал ли е в жилите си българска кръв киевският княз Светослав Игоревич? // Духовна култура. 1964. № 12. С. 12–16; Он же. Българският цар Симеон и Киевска Русия // Духовна култура. 1965. № 7–8. С. 45–53; Чилингиров С. Какво е дал българинът на другите народи. София, 1941). А. Л. Никитина, одного из российских сторонников болгарской версии, не устраивает здесь только личность Ольгиного дяди. «Пересмотр традиционной хронологии Повести временных лет в отношении Олега, Игоря и Ольги, – пишет он, – делает сомнительным возможность столь близкого родства последней с Симеоном…» (Никитин А. Л. Основания русской истории. С. 210). Но сам факт происхождения Ольги из болгарской Плиски кажется ему неоспоримым, что, в свою очередь, объявляется «недвусмысленным свидетельством ее родства с царствующим домом Первого Болгарского царства и непосредственно со здравствующим в то время царем Петром Симеоновичем (сыном и наследником царя Симеона. – С. Ц.)…» (Там же. С. 218). В подтверждение тому ученый ссылается на почести, которыми сопровождались два приема Ольги во дворце Константина Багрянородного: «Обязательный в таких случаях тройной прискинесис (поклон, при котором распростираются на полу) для нее был заменен лишь легким наклоном головы, а затем, сидя в присутствии императрицы и императора, она беседовала с последним „сколько пожелала"» (Там же. С. 217). Выстраивается следующая цепочка доказательств. Петр Симеонович был женат на Марии-Ирине, внучке императора Романа I Лакапина (920–944); «в таком случае Ольга/Эльга приходилась императору (Константину Багрянородному. – С. Ι/.)··· свойственницей, почему и была принята во внутренних покоях дворца, куда не допускались иностранные послы и вообще иноземцы» (Там же. С. 218). Здесь уместно заметить, что Ольга все же не была ни послом, ни «вообще иноземкой», а приехала в Константинополь в качестве главы суверенного государства, в связи с чем с полным основанием могла рассчитывать на особое к себе внимание. Значит, оказанные Ольге почести не были обусловлены ни ее свойством с императором, ни родственными связями с болгарским царствующим домом, а объясняются ее статусом великой русской княгини, «архонтиссы Росии». Итак, описание приемов Ольги Константином отнюдь не свидетельствует о том, что она была кровной болгаркой из семьи правителей Первого Болгарского царства. Кстати, будь она болгарской царевной, то, конечно, была бы крещена еще в младенчестве и вряд ли стала бы женой русского князя-язычника.