Великая княгиня Рязанская. Ирина Красногорская

Чтение книги онлайн.

      Ухнуло где-то над теремом, затрещало, заскрежетало.

      – Кровлю рвёт!

      – Девки под столы, под притолоку!

      – Буря! Чёрная буря!

      Анна оказалась в дверях. С одной стороны её загородила мать, с другой – мамка. Марьюшка билась рядом на полу, на неё навалилась, держала её боярыня.

      – Ванюшка, мой Ванюшка! Пустите, пустите!

      Сколько так они хоронились – час, минуту? Про часы забыли, не вспомнили про них, когда буря внезапно кончилась.

      И сразу же в трапезную набежали домочадцы, загалдели, перебивая друг друга, выражая сочувствие, ожидая ответного, торопясь поведать о бедах, потом потянулись с горестными сообщениями посадские.

      Мария Ярославна принимала вести почти равнодушно, главной, самой чёрной страшилась. Марьюшка не спускала с рук орущего сына и будто умом тронулась, всё повторяла: «Счастье-то, счастье какое». Мария Ярославна в суматохе не обращала на неё внимания, как и на Анну.

      Испуганная, расстроенная Анна (вдруг да её кресты всему причиной) побрела к себе в светёлку, легла, не раздеваясь, на постель, накрыла голову подушкой: на крыше уже начался дробный перестук молотков. Под него и заснула. Разбудила мамка.

      – Анна, Анна, – звала негромко, скорее для порядка. – Вредно спать на заходе солнца. Вставай.

      Анна не отозвалась.

      – Вот так всегда, – сказала мамка кому-то, – напугается и спит. А тут, шуточное ли дело – такую беду накликала.

      – Не её вина в этой напасти, – возразил знакомый (чей только?) голос. – Беда не округе – дому княжескому будет. Ей! Любимых родственников хоронить станет одного за другим. Сколько крестов огненных вышила?

      – Ох, – заплакала мамка, – кажись, три и ещё один не дошила. Нельзя ли беду отвести, по глупости ведь она, дитя ещё.

      Голос молчал, потом промолвил сурово, громко:

      – Первый крест через шесть месяцев, второй через шесть лет, третий…

      – Мамка! – закричала Анна. – Мамка же! С кем это ты? – и выскочила из-за полога.

      – Бог с тобой, дитятко! – мамка обняла Анну, перекрестила. – Одна я. Будила тебя, не добудилась, уходить уже собралась. Василь Василич наш подъезжают, гонца прислали, сейчас будут.

      Анна выбежала во двор.